Читаем Жизнь поэта полностью

Высокая, стройная красавица с пламенными глазами, с густою черною косою до колен была, по одним сведениям, итальянка из Флоренции, по другим - полуитальянка-полунемка с примесью, быть может, еврейской крови, дочь венского банкира. Ризнич уехал в 1822 году в Вену, там встретился с Амалией, женился на ней и весною 1823 года приехал в Одессу, привезя с собой молодую двадцатилетнюю жену и ее мать.

Пушкин увлекся Амалией Ризнич. Она вдохновила поэта на многие лирические произведения.

Одно из первых, написанное им в Одессе, трогающее нежностью чувства, стихотворение «Ночь»:

Мой голос для тебя и ласковый и томный

Тревожит позднее молчанье ночи темной.

Близ ложа моего печальная свеча

Горит; мои стихи, сливаясь и журча,

Текут, ручьи любви, текут, полны тобою.

Во тьме твои глаза блистают предо мною...

Видя Амалию Ризнич окруженною поклонниками, Пушкин обращается к ней с мучительными вопросами:

Простишь ли мне ревнивые мечты,

Моей любви безумное волненье?

Ты мне верна: зачем же любишь ты

Всегда пугать мое воображенье?

Недолго прожила Амалия Ризнич в Одессе. В начале 1824 она заболела после родов, кашляла кровью и уехала с ребенком в Италию. Климат Италии не поправил здоровье Ризнич, и в начале 1825 года она скончалась там от чахотки.

* * *

В пору пребывания Пушкина в Одессе резко изменилась международная политическая обстановка.

Еще незадолго перед тем Пушкин писал из Кишинева В. Л. Давыдову, что восторг умов в дни восстания и провозглашения Грецией свободы дошел до высочайшей степени: везде собирались толпы греков, продававшие за ничто свое имущество, чтобы обменять его на оружие для борьбы с Турцией.

Но скоро усилиями Александра I и объединенных государств «Священного союза» революционное и национально-освободительное движение, охватившее многие страны Западной Европы, было подавлено.

Французская армия заняла мятежный Мадрид, доблестный Риэго был казнен. Австрия подавила итальянские революционные восстания в Неаполе и Пьемонте. Потерпело поражение греческое восстание. В России восторжествовал аракчеевский режим.

И совсем иное письмо написал тогда Пушкин Давыдову из Одессы - письмо, резко осуждавшее поведение греков, «этих новых Леонидов на улицах Одессы и Кишинева», не выдержавших даже первого огня турецких стрелков. Восставших греков, не выдержавших натиска турок, Пушкин иронически называет именем царя Леонида, удержавшего 300 спартанцами, в 480 году до н. э., Фермопильское ущелье от натиска персов.

Пушкин остра переживал эту смену завоеванной свободы тиранией и деспотизмом. Рождалось сомнение, не тщетны ли были и мечты о свободе... Пушкин пишет стихотворение, беря эпиграфом к нему слова из Евангелия - «Изыде сеятель сеяти семена своя»:

Свободы сеятель пустынный,

Я вышел рано, до звезды;

Рукою чистой и безвинной

В порабощенные бразды

Бросал живительное семя -

Но потерял я только время,

Благие мысли и труды...

Паситесь, мирные народы!

Вас не разбудит чести клич.

К чему стадам дары свободы?

Их должно резать или стричь.

Наследство их из рода в роды

Ярмо с гремушками да бич.

* * *

Охваченный мрачными настроениями, Пушкин создает одно из самых сильных своих обличительных стихотворений:

Недвижный страж дремал на царственном пороге,

Владыка севера один в своем чертоге

Безмолвно бодрствовал, и жребии земли

В увенчанной главе стесненные лежали,

Чредою выпадали

И миру тихую неволю в дар несли...

Владыка севера - это русский самодержец Александр I. Ему Пушкин противопоставляет владыку Запада - Наполеона:

Сей всадник, перед кем склонилися цари,

Мятежной вольности наследник и убийца,

Сей хладный кровопийца,

Сей царь, исчезнувший, как сон, как тень зари.

Исчезнувший под мощным напором поднявшегося на борьбу русского народа... Но торжествует не народ-победитель, а глава европейской реакции, самодержец России -

Всё молча ждет удара,

Всё пало - под ярем склонились все главы...

Этим «зиждителям свободы» Александр I задает надменный вопрос:

Давно ли ветхая Европа свирепела?

Надеждой новою Германия кипела,

Шаталась Австрия, Неаполь восставал,

За Пиринеями давно ль судьбой народа

Уж правила свобода,

И самовластие лишь север укрывал?

Давно ль - и где же вы, зиждители свободы?

Пушкин в самом стихотворении дает ответ самодержцу:

Раздался бой полночи -

И се внезапный гость в чертог царя предстал.

В этих стихах слышен мотив опубликованной в 1821 году баллады Гейне «Die Grenadiere» - «Гренадеры», переведенной впоследствии Жуковским под заглавием «Ночной смотр». В ней повествуется о том, что «В двенадцать часов по ночам из гроба встает полководец» - Наполеон, «владыка запада, грозящий...».

* * *

Вид бульвара в Одессе. С литографии Гордынского. 1830-е годы.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 знаменитых евреев
100 знаменитых евреев

Нет ни одной области человеческой деятельности, в которой бы евреи не проявили своих талантов. Еврейский народ подарил миру немало гениальных личностей: религиозных деятелей и мыслителей (Иисус Христос, пророк Моисей, Борух Спиноза), ученых (Альберт Эйнштейн, Лев Ландау, Густав Герц), музыкантов (Джордж Гершвин, Бенни Гудмен, Давид Ойстрах), поэтов и писателей (Айзек Азимов, Исаак Бабель, Иосиф Бродский, Шолом-Алейхем), актеров (Чарли Чаплин, Сара Бернар, Соломон Михоэлс)… А еще государственных деятелей, медиков, бизнесменов, спортсменов. Их имена знакомы каждому, но далеко не все знают, каким нелегким, тернистым путем шли они к своей цели, какой ценой достигали успеха. Недаром великий Гейне как-то заметил: «Подвиги евреев столь же мало известны миру, как их подлинное существо. Люди думают, что знают их, потому что видели их бороды, но ничего больше им не открылось, и, как в Средние века, евреи и в новое время остаются бродячей тайной». На страницах этой книги мы попробуем хотя бы слегка приоткрыть эту тайну…

Александр Павлович Ильченко , Валентина Марковна Скляренко , Ирина Анатольевна Рудычева , Татьяна Васильевна Иовлева

Биографии и Мемуары / Документальное
Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное