Жизнь после игры (СИ)

Сам образец крови мне нужен был как исходный материал, то, что я буду копировать и заливать в его вены. Ведь нельзя же просто выкачать эту жижу из тела, нужно еще и что-то залить в сосуды.

Принесенный образец взяли из Энари. Мне было бы проще уломать Шеата, но увы, его кровь не годилась, какие-то заморочки с рожденными и нерожденными драконами. Короче, тот еще гемор.

На мою просьбы выйти слабонервным медики только рассмеялись. Впрочем, смех быстро стих, как только я опустила щуп в таз и взялась чистить драконье тело, прокачивая через себя всю черную дрянь и заменяя ее чистой кровью. Процедура была неаппетитной и неприятной. Черная жижа воняла, я мысленно ругалась, внутри было такое чувство, что будь у меня желудок, то меня бы стошнило. Эта дрянь немного напоминала нефть, воняющую чем-то трупным и мерзким. Не удивлюсь, если тут поработал какой-то некромант или чокнувшийся дракон. Впрочем, серебряный клан всегда отличался особыми извращениями в плане исследований тела.

Сама процедура была достаточно быстрой, но мне показалась вечностью. Я устало выползла из парня почти вся и уныло взглянула на таз, полный черной дряни.

— Образцы Зере, остальное я уничтожу. Кто знает, может оно заразное или еще какое… — расщепитель возник в руке, от выстрела направленного заряда исчез и таз, и черная дрянь.

Парень-лаборант, держащий небольшую пробирку с черной гадостью, усиленно отворачивал от нее лицо. Сочувствую, воняет эта мерзость преотвратно.

Судя по состоянию пациента, был он скорее жив, чем мертв, и даже порозовел после такого специфического переливания крови. Впрочем, я не спешила покидать это тело, перебирая раз за разом его внутренние органы. Печень — в норме. Почки — немного песка, но вымоется. Он молодой, не страшно. И ведь не удивительно, учитывая, что его тело пыталось избавиться от этой дряни. Кишечник пустой, аж тарахтит, как и желудок. Тоже не удивительно, видя уровень его истощения.

Пока я ковырялась в драконьих кишках на живую, парочка медсестер-биоников синхронно сменили капельницы серебряному, воткнув их в обе руки. Дракон даже не дернулся от точно вошедших в вены игл. Алая капля крови на коже меня несказанно порадовала — значит, чистка прошла успешно, и новая кровь не отторгалась его телом. И значит, что его тело больше не вырабатывало черную дрянь. Хотя я сомневаюсь, что такая гадость может сама образоваться в организме.

Внезапно кое-что отличное от привычной картины анатомии заставило меня отвлечься от размышлений. Я перебирала горло дракона — трахея, вены, артерии, пищевод, собственно позвоночник, мышцы, связки и… что-то непонятное, не похожее ни на мышцу, ни на связку, ни на что-то драконье, серого цвета, крепящееся от крайнего шейного позвонка к затылочной кости и уходящее куда-то вглубь мозга. Что-то, что приросло к спинному мозгу одним концом и к головному другим. И это что-то мне не нравилось.

— Контейнер для образцов! Повышенная биологическая угроза! — прошипела я в тишине, аккуратно отсоединяя это нечто от спинного мозга серебряного и пытаясь не порвать то, что застревало в его голове. Плазма этому уродству не нравилась, оно дернулось в моих руках и заскользило, пытаясь вернуться на место. И тут же было отсечено от драконьего тела частями плазмы. Лаборант тяжко выдохнул и подцепил пинцетом извлеченную из-под кожи дрянь. Выглядело оно как извивающийся толстый глист с двумя парами длинных хоботков на каждом их концов тела.

— Ни морды, ни жопы, — пробормотал один из врачей, завороженно глядя на это нечто.

— Паразит… такой же, как я, но маленький, — схохмив, я вернулась к дальнейшей проверке.

Пока я досматривала тушку дракона на предмет еще таких же красавцев, медики упаковали паразита в прочный контейнер и залили спиртом. Умные ребята — все в защитных костюмах, закрыли лица и особенно глаза, защитились полностью. За что я их уважаю, так это за оперативность и скорость работы. Стоило только сказать о биологической угрозе, как тут же оделись по всем правилам.

Тем временем оказалось, что второй такой же драконенок, только поменьше, находится в так называемой мировой помойке. Туда выбрасывают все и всех неугодных. Оттуда я, помнится, как-то вытащила неплохого ученого-демиурга. Пришлось просить Висса сгонять туда, благо экраны открывать я могу даже находясь в чьем-то теле. А вот самой сходить было проблематично.

Закончив с этим подростком, я отдала его в добрые руки эскулапов и пепельной целительницы, надеясь, что мозги у него не повредились от того паразита или что оно за гадость.

Вытащенный Виссом драконенок оказался девочкой. Такой же тощей, совсем маленькой — не больше семи лет — и очень хрупкой. Я даже подумала, что она не дышит, такой неподвижной и безжизненной она казалась. И выглядела дракошка точно так же — серая, безжизненная кожа, серые волосы, полное магическое и физическое истощение. В отличие от парня, ребрами она светила, что мы узнали, стащив с нее тонкое, какое-то драное платьице. Будто бы серебряный клан настолько нищий, что не может позволить себе нормально одеть ребенка.