Жизнь после капитализма. Смысл богатства, будущее экономики и временная теория денег

Парадокс Поппера, параллельно с идеями теории информации Шеннона, заключается в том, что для увеличения знаний всегда требуется "продвижение к менее вероятным или правдоподобным знаниям". Другими словами, весомость научных достижений измеряется той же мерой информации в сообщении: степенью неожиданности. Чем менее очевиден прорыв и чем больше сопротивление ему, тем большее влияние он может оказать.

Для Поппера лучшая наука - революционная. Заполнение пробелов в существующей теории - совершенствование существующего свода истин - менее ценно, чем запуск новой теории, или - в переводе на язык бизнеса - новая кривая обучения.

Аналогичным образом, наиболее ценные компании-стартапы, как правило, являются наименее ожидаемыми. Их продукты воплощают больше неожиданностей и, таким образом, вносят больший вклад в копилку наших знаний. По выражению Питера Тиля, это те предприятия, которые идут от "нуля к единице", а не от "единицы к "n"" (или от одного ко многим). Первая печатная машинка работала не очень хорошо, но создала непредвиденную индустрию, посвященную ее усовершенствованию. Эти усовершенствованные версии были более практичными, но менее удивительными, чем оригинал.

Затем IBM снова перешла от нуля к единице, изобретя текстовый процессор. Это было грязно, но все равно прорыв.

Неудачные попытки использовать первую печатную машинку или текстовый процессор иногда вызывали больше скептицизма, чем восторга. Аналогично, Поппер ищет теории, которые не являются очевидными или легко принимаемыми. Он предпочитает идеи, которые с большей вероятностью могут быть фальсифицированы, идеям, чья проверка кажется вероятной на основе существующего консенсуса. Он рассматривал научный консенсус как препятствие для истинной науки.

Подчеркивая удивительное и невероятное, Поппер оправдывает ту самую неопределенность, которую критикуют критики рынка и от которой они пытаются защитить нас, субсидируя неудачи. Если проверяемость и состязательность имеют решающее значение для прогресса, то глобальный рынок обеспечивает платформу, более грозную и менее подверженную манипуляциям, чем множество лабораторий и рецензируемых публикаций. Банкротство и неудача, убытки и дефицит - это не столько сдерживающие факторы, сколько сигналы о фальсификации, которые труднее опровергнуть, чем сообщения о явно противоречащих друг другу экспериментах или аномальных наблюдениях.

Усилия правительства по гарантированию результатов на рынке подавляют неожиданность, блокируют информацию, препятствуют получению знаний и тем самым разрушают богатство. Регулирующие органы, выбирающие победителей в энергетике, предоставляющие бесплатное страхование крупным банкам или иным образом вмешивающиеся в работу рынков, подавляют эксперименты и ограничивают обучение.

Инвестиции, которыми манипулирует правительство или которые направляются бюрократами, отделяют частных инвесторов от знаний, которые они имеют о своих средствах. Это подразумевает, что только деньги могут стимулировать инновации. Однако средства ценны лишь в той степени, в какой они воплощают знания, зачастую с трудом заработанные частными инвесторами. Предприниматели и инвесторы учатся в свете сообщений с рынка. Рост их капитала - если он действительно растет - является результатом этого обучения.

Самые эффективные инвесторы в мире - американские венчурные фонды и фонды прямых инвестиций - являются также, безусловно, самыми образованными. В период своего расцвета крупнейшие венчурные фирмы Кремниевой долины возглавлялись не банкирами, а ведущими специалистами отрасли. Многие из них были инженерами с десятилетиями опыта работы в отраслях, в которые они направляли капитал.

Даже эти фонды, ориентированные на знания, чаще промахиваются, чем попадают в яблочко. Их неустойчивый процент успеха в основном является показателем смелости их ставок и степени неожиданности. В поисках "менее вероятных или правдоподобных знаний" они часто терпят неудачу.

Однако, несмотря на эти частые неудачи, средняя доходность венчурных инвестиций намного превосходит доходность однородного индексного инвестирования. Изредка успешное преследование "менее вероятного" предприятия приносит сюрпризы, которые легко компенсируют десять неудачных начинаний.

Более того, неудачные начинания не обязательно являются ошибочными. Они отражают парадоксальную природу прогресса. Предприниматель использует предыдущие знания для поиска следующего шага на пути, но следующий шаг всегда должен быть неожиданным. Дротики не являются неприцельными, но местонахождение яблочка может быть загадкой.