Читаем Жизнь после жизни полностью

Рене с неохотой качала плаксивого Эмиля. Она была права: это место больше напоминало преисподнюю. В Эджертон-Гарденз подвал, служивший бомбоубежищем, выглядел куда более гостеприимно, хотя Урсула подчас предпочитала рискнуть и переждать налет в собственной постели (если Крайтон находился дома, то вместе с ним).

Урсула вспомнила, что у нее на пальце обручальное кольцо, и подумала, как будут обескуражены этим, придя на опознание, Хью и Сильви, случись ей погибнуть во время налета. Может, Крайтон приехал бы на ее похороны, чтобы объясниться? Только она собралась снять кольцо и опустить в карман, как Рене без предупреждения сунула ей Эмиля — за мгновение до того, как дом содрогнулся от сильнейшего взрыва.

— Надо же, Фриц вознамерился нас запугать, — бодро сказал мистер Миллер.


Ее, кажется, звали Сьюзи. Точно она не могла сказать, она ничего не помнила. Какой-то человек звал ее из темноты: «Эй, Сьюзи, не спать». А потом: «Вот выберемся отсюда и попьем с тобой чайку, а, Сьюзи?» Ее душили пепел и пыль. Внутри у нее что-то необратимо надломилось, треснуло. Она стала золотой чашей. «Прямо по Джеймсу, в самом деле», — услышала она голос Тедди.{98} (Он действительно это говорил?) Она стала сильным деревом (как странно). Ей было очень холодно. Человек, сжимавший ей руку, повторял: «Эй, Сьюзи, ну-ка, не спать». Но это было выше ее сил: бархатный мрак манил обещанием сна, бесконечного сна, сверху мягко падал снег, который закутал ее, как саваном, и все поглотила темнота.

Завтра будет день чудесный

Сентябрь 1940 года.


Без Крайтона ей было тоскливо — до того тоскливо, что она не могла в этом признаться ни ему, ни Памеле. Накануне объявления войны он снял номер в отеле «Савой», она надела выходное платье из синего атласа, но лишь услышала, что они должны расстаться («попрощаться»).

Вопреки, а может, благодаря предстоящему разрыву ночь они провели вместе, и он все время повторял, как ему будет не хватать «этого тела», «очертаний твоей плоти», «этого милого лица» и так далее; в конце концов она не выдержала:

— Ты сам так решил, а не я.

— Это кровавое решение, — сказал он, но она не поняла, к чему относятся его слова: к объявлению войны или к их разрыву.

Ее занимал вопрос: неужели он точно так же занимается любовью с Мойрой, тщательно дозируя отчуждение и страсть, но вопрос этот был из разряда тех, которые лучше не задавать, чтобы не услышать правду. А впрочем, какая разница, ведь Мойра заполучила его обратно. Добро хоть и потасканное, зато свое.

Наутро они позавтракали в постели, а потом прослушали обращение Чемберлена. У них в номере было радио. Вскоре завыла сирена, но, как ни странно, ни один из них не проявил беспокойства. В этой ситуации было что-то нереальное.

— Возможно, это испытание, — сказал Крайтон, а Урсула подумала, что отныне, как видно, все будет испытанием.

Выйдя из отеля, они прошлись по набережной до Вестминстерского моста, где уполномоченные по гражданской обороне свистели в свистки и кричали, что опасаться больше нечего. Их соратники разъезжали на велосипедах с табличками «Отбой воздушной тревоги», и Крайтон сказал:

— О боже, если это и есть наши лучшие силы гражданской обороны, мне страшно за нас.

Вдоль перил моста расставляли мешки с песком: их расставляли повсюду, и Урсула радовалась, что песка в этом мире достаточно. Она вспомнила, как там говорилось в «Морже и плотнике»: «Когда б служанка, взяв метлу, трудилась дотемна, смогла бы вымести песок за целый день она?»{99}

На подходе к Уайтхоллу Крайтон, нарушив течение ее мыслей, взял руки Урсулы в свои и сказал:

— Мне пора, дорогая. — И на миг сделался похожим на дешевого, сентиментального киноактера.

Она решила прожить войну по-монашески. Так проще.

Урсула смотрела, как он идет по Уайтхоллу, и вдруг испытала жуткое одиночество. На худой конец, она могла вернуться в Финчли.


Ноябрь 1940 года.


За стенкой хныкал Эмиль, а миссис Эпплъярд пыталась его увещевать. Потом она завела колыбельную — на своем родном языке, подумала Урсула. Песня была невыносимо тягостной, и Урсула решила, что своему ребенку (хотя откуда ему взяться, если она дала себе зарок жить монахиней) будет петь только веселые джиги и куплеты.

Одиночество не отступало. Рядом больше не было уютного, теплого тела; может, если завести собаку, то, наверное, стало бы легче. Хоть какая-то живая душа.

Урсула раздвинула шторы затемнения. Бомбардировщиков пока не наблюдалось, только одинокий прожектор указывал пальцем в черноту. Молодая луна висела в небе. «Не потому ль ты так бледна, что над землей вставать устала?» — вопрошал Шелли;{100} «Богиня, охотница, ликом чиста», — восхищался Бен Джонсон.{101} Урсуле виделось в ней только равнодушие, от которого по телу вдруг пробежала дрожь.

За секунду до сирены она всегда улавливала какой-то неслышный звук. Подобный эху, только летящий в обратную сторону. Эхо бывает потом, а как назвать то, что бывает прежде?

Перейти на страницу:

Все книги серии Семья Тодд

Жизнь после жизни
Жизнь после жизни

«Что, если у нас была бы возможность проживать эту жизнь снова и снова, пока не получится правильно?»В Лисьей Поляне, метелью отрезанной от внешнего мира, рождается девочка — и умирает, еще не научившись дышать.В Лисьей Поляне, метелью отрезанной от внешнего мира, рождается та же девочка — и чудом выживает, и рассказывает историю своей жизни.Рассказывает снова и снова. Пока не получится правильно прожить двадцатый век: спастись из коварных волн; избегнуть смертельной болезни; найти закатившийся в кусты мячик; разминуться с опасным ухажером; научиться стрелять, чтобы не промахнуться в фюрера.Впервые на русском — самый поразительный бестселлер 2013 года от автора таких международных хитов, как «Человеческий крокет» и романы о частном детективе Джексоне Броуди («Преступления прошлого», «Поворот к лучшему», «Ждать ли добрых вестей?», «Чуть свет, с собакою вдвоем»), которые Стивен Кинг назвал «лучшим детективным проектом десятилетия».

Кейт Аткинсон

Современная русская и зарубежная проза
Боги среди людей
Боги среди людей

В высшую лигу современной литературы Кейт Аткинсон попала с первой же попытки: ее дебютный роман «Музей моих тайн» получил престижную Уитбредовскую премию, обойдя «Прощальный вздох мавра» Салмана Рушди, а цикл романов о частном детективе Джексоне Броуди, успевший полюбиться и российскому читателю («Преступления прошлого», «Поворот к лучшему», «Ждать ли добрых вестей?», «Чуть свет, с собакою вдвоем»), Стивен Кинг окрестил «главным детективным проектом десятилетия».И вот за поразительным мировым бестселлером «Жизнь после жизни», рассказывавшим, как методом проб и ошибок наконец прожить XX век правильно, следует его продолжение — «Боги среди людей». И если Урсула Тодд прожила много жизней, то ее брат Тедди — лишь одну, зато очень длинную. Он изучал в Оксфорде поэзию Уильяма Блейка, а потом убирал урожай в южной Франции, он за штурвалом четырехмоторного «галифакса» бомбил Берлин, а потом уверился, что среди людей есть боги: ведь, по выражению Эмерсона, сам человек — это рухнувшее божество…

Кейт Аткинсон

Современная русская и зарубежная проза

Похожие книги

Айза
Айза

Опаленный солнцем негостеприимный остров Лансароте был домом для многих поколений отчаянных моряков из семьи Пердомо, пока на свет не появилась Айза, наделенная даром укрощать животных, призывать рыб, усмирять боль и утешать умерших. Ее таинственная сила стала для жителей острова благословением, а поразительная красота — проклятием.Спасая честь Айзы, ее брат убивает сына самого влиятельного человека на острове. Ослепленный горем отец жаждет крови, и семья Пердомо спасается бегством. Им предстоит пересечь океан и обрести новую родину в Венесуэле, в бескрайних степях-льянос.Однако Айзу по-прежнему преследует злой рок, из-за нее вновь гибнут люди, и семья вновь вынуждена бежать.«Айза» — очередная книга цикла «Океан», непредсказуемого и завораживающего, как сама морская стихия. История семьи Пердомо, рассказанная одним из самых популярных в мире испаноязычных авторов, уже покорила сердца миллионов. Теперь омытый штормами мир Альберто Васкеса-Фигероа открывается и для российского читателя.

Альберто Васкес-Фигероа

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза
Салихат
Салихат

Салихат живет в дагестанском селе, затерянном среди гор. Как и все молодые девушки, она мечтает о счастливом браке, основанном на взаимной любви и уважении. Но отец все решает за нее. Салихат против воли выдают замуж за вдовца Джамалутдина. Девушка попадает в незнакомый дом, где ее ждет новая жизнь со своими порядками и обязанностями. Ей предстоит угождать не только мужу, но и остальным домочадцам: требовательной тетке мужа, старшему пасынку и его капризной жене. Но больше всего Салихат пугает таинственное исчезновение первой жены Джамалутдина, красавицы Зехры… Новая жизнь представляется ей настоящим кошмаром, но что готовит ей будущее – еще предстоит узнать.«Это сага, написанная простым и наивным языком шестнадцатилетней девушки. Сага о том, что испокон веков объединяет всех женщин независимо от национальности, вероисповедания и возраста: о любви, семье и детях. А еще – об ожидании счастья, которое непременно придет. Нужно только верить, надеяться и ждать».Финалист национальной литературной премии «Рукопись года».

Наталья Владимировна Елецкая

Современная русская и зарубежная проза