Жизнь примечательных людей. Книга первая

В апреле — мае 2005 года на средства благотворителей были выкуплены административно-хозяйственные постройки обанкротившегося предприятия и первый этаж братского корпуса. После сноса гаражей осенью 2005 года начато производство шурфов — искали останки Петра. К декабрю останки южной стены были полностью вскрыты и точно определено нахождение раки преподобного Петра, которое совпало с ранее установленным по сохранившимся чертежам собора.

На этом месте была установлена временная рака из кирпича с памятной надгробной плитой, а рядом был установлен и освящен памятный крест.

Восстановленный монастырь живет трудно. Но богослужения совершаются регулярно, 5–6 раз в неделю, потихоньку ведется ремонт и реставрация переданных зданий. Потихоньку — поскольку денег по-прежнему ни на что нет.

Но на Руси это, похоже, вечное состояние.

Мы держимся, да.

«Лично дорогой Леонид Ильич»

В очереди кандидатов на бессмертие Леонид Ильич Брежнев стоял последним. Несмотря на несущиеся с трибун заявления «…будет вечно жить в наших сердцах», все были убеждены — никакое место в истории бровастого генсека не ждет, и забудут о нем практически сразу.

В этом были уверены еще при его жизни, вспомните хотя бы анекдот о словаре XXI века: «Кто такой Брежнев? Мелкий политический деятель эпохи Пугачевой». В этом не сомневались и вскоре после его смерти.

Первое масштабное биографическое исследование, вышедшая в 1991 году книга Роя Медведева «Личность и эпоха: Политический портрет Л.И. Брежнева», открывается словами: «В.И. Ленин говорил, что настоящие политические деятели не умирают для политики, когда наступает их физическая смерть. Есть много людей, которые остаются нашими современниками, хотя они умерли десятки и сотни лет тому назад. Но есть еще больше политиков или деятелей культуры, влияние которых не переходит за границы их земной жизни. Они могут сойти с политической сцены и потерять значение для своей страны или партии даже при жизни. Это и есть то, что принято называть политической смертью. Именно эту участь уготовила судьба для Л.И. Брежнева».

Что называется, в землю закопал и надпись написал. Правота этого мнения казалась тем более неоспоримой, что ее вроде бы подтвердила и сама жизнь. Большие люди, как всем известно, умирают «чтобы воплотиться в пароходы, в строчки, и в другие долгие дела», но Брежневу не досталось даже этого.

Не прошло и десяти лет после смерти вождя, как щедро рассыпанное по стране слово «Брежнев» исчезло отовсюду. Народ апатично пережил исчезновение и города Брежнева на Каме, и Брежневского района в городе Москве. Даже мемориальную табличку на доме номер 26 по Кутузовскому проспекту сняли, и никого это не обеспокоило.

Казалось, этот человек исчез из нашей памяти навсегда, и даже вечно страдающие от недостатка тем юмористы все реже цепляли брови и ордена, чтобы в очередной раз пошамкать про «сиськи-матиськи» и «сосиськи сраны».

Тем неожиданнее оказался ренессанс Брежнева, а еще неожиданнее — что начался он со снятого к столетию вождя сериала Сергея Снежкина "Брежнев", где генсека сыграл Сергей Шакуров. Подобного сериала никто не ожидал. Еще за несколько лет до того идея снять художественный фильм про жизнь Брежнева воспринималась даже не как конъюнктура — как глупая шутка. О ком фильм, помилуйте? Об увешанном цацками клоуне, азартно целующемся фрике?

Ситуация с Брежневым действительно уникальная. Все прочие лидеры остались в массовом сознании плохими ли, хорошими, но — людьми. В случае с Брежневым — «анекдоты съели человека».

Четверть века мы прожили без Брежнева — больше, чем он нами правил. А потом почему-то возникло желание восстановить личность, отбить шелуху анекдотов и сплетен, показать человека. Человека, за время правления которого в США сменилось пять президентов, и один из них, Ричард Никсон, встречавшийся с советским лидером чаще других, в своей книге «Лидеры» почему-то аттестовал его как человека "властного, честолюбивого и беспощадного", который «при иных режимах мог бы претендовать на титул «Леонида Великого».

Под сбитой коркой фольклорных напластований и впрямь обнаруживается личность, мало похожая на свой образ в массовом сознании. Образ, сформировавшийся тогда, когда он медленно умирал на глазах всего мира.