Жизнь примечательных людей. Книга вторая

Мужик в красной рубашке внизу рядом с Витовтом — это пушечный "литец Николай-немчин", то есть иностранец, отливший "Галку", которого летописец, чтобы не ломать язык варварским именем, переименовал в "Николая". Особенно трогательно выглядит попытка художника изобразить латинскую одежду с модными рукавами с разрезами и бусурманскими штанами.

Немчура по сохранившемуся у них по сей день обыкновению, активно занимался продвижением своей продукции и хвастался Витовту: "Не токмо, княже, сею пушкою пигрос (башню) разобью, но и церковь иже Николу в граде раздражу".

Момент похвальбы и запечатлел худохник на картине.

Витовт, разумеется, тут же закричал: "Давай, братан! Жахни!!!".

И немец жахнул.

Картинка 3:

Не соврал колбасник — если верить летописцу, снаряд из вундервафли действительно развалил башню крепостной стены, прострелил церковь насквозь, а потом, сбив зубцы с противоположной городской стены, рухнул в гущу литовских войск, осаждавших город с другой стороны, где

"уби воеводу Полотского и люди многы изби, и конеи многое множество".

Сами понимаете, ничего хорошего немчуру за такие выстрелы не ожидало, но наказания не последовало.

По самой простой причине — пушку при выстреле разорвало, и хвастливого Коляна, околачивающегося рядом, также разметало на клочки и тряпочки: "Немчина, мастера пушечнаго… расторгну и размета невидимо где, яко ничто же обретесь его нигде же никогда же, ни тела, ни кости, точию пол-кабата (только пол-кафтана) его остася".

Именно этот момент расчлененки и изобразил художник на картине, вполне заслуживающей названия "Кровь, кишки, расп*сило".

Кстати, про упоминавшееся выше титло. Титло это волнистая линия (~), которую наши предки ставили над сокращенными словами. Как в примере выше — все же знают, какие буквы в этом слове в середине, так зачем дорогие чернила тратить? Вот и писали вместо «богъ» — «бг҃ъ», вместо «глаголетъ» — «гл҃етъ».

Картинка 4:

Несмотря на фиаско Николая, новгородцев вундервафля изрядно напугала. Поэтому прибыли к Витовту новгородский посадник Григорий Кириллович Посахно и известный бизнесмен и политик Исаак Борецкий (муж знаменитой Марфы-посадницы) и на круг выкатили ему новгородцы гигантский по тем временам выкуп в 10 тысяч новгородских рублей. А всех пленных выкупил у Витовта архиепископ Новгородский Евфимий за отдельную тысячу — ("и порховици кончаша за себе 5000 серебра. И тогда прииха владыка Еуфимеи к Порховы с послы новгородскыми, и доконца Витовту другую 5000 серебра, а шестую тысяцю на полон").

И сказал им Витовт: «Это вам за то, что вы меня обзывали изменником и алкашом». И так со всеми своими войсками возвратился восвояси.

Тем и кончилась эта история.