Жизнь, продиктованная Говорящей Шляпой (СИ)

«Ты бы тоже не сдержалась, если бы тебе пришлось постоянно иметь дело со Снейпом и Синистрой, если бы ты ударила своего лучшего друга за то, что лез не в своё дело, и если бы ты отправилась исследовать коридор, а тебя посреди ночи чуть не убил проклятый цербер».

— Объяснитесь, пожалуйста.

— Я просто в плохом настроении, ясно? Отстаньте.

— Нет, не ясно. Вы будете разговаривать со мной вежливо или же пойдёте беседовать уже с профессором Снейпом.

То, что Макгонагалл потащила бы Гарри в кабинет Снейпа за ухо, как в прошлый раз, когда он ей перечил, звучало не очень весело.

«К чёрту все это!»

— Да, мэм.

— А теперь ответьте мне, пожалуйста, — строго потребовала она, и Гарри внутренне сжался.

Гарри ненавидел, когда Макгонагалл сердилась, даже больше, чем ненавидел Снейпа. Когда Синистра не одобряла его поведение, он не беспокоился, потому что конфликтовал с ней независимо от того, что делал, и она была в основном бессильна в своём гневе — краснела и закатывала небольшие истерики, но на самом деле ничего не предпринимала. Со Снейпом хуже — у него определённо было намного больше власти, чем у Синистры, но Гарри привык выводить его из себя и обычно делал это нарочно. Иногда это пугало его, но он не чувствовал особой вины, особенно когда (как в большинстве случаев) у него были проблемы из-за шутки или из-за того, что Снейп считал, будто он рисковал собой. Макгонагалл редко сердилась на Гарри и ясно давала понять, что он ей нравится. Иначе, чем её Львы, но всё же. Её разочарование причиняло боль.

— У меня действительно просто плохое настроение, мэм.

— И вы сочли уместным выместить свой гнев на мне, нагрубив на уроке?

— Нет, мэм.

— Значит, вы понимали, что это недостойно?

— Да, мэм, — ответил Гарри, чувствуя себя ничтожеством.

— И вы ничего не хотите мне сейчас сказать?

— Да, мэм. Простите, мэм.

— Будете ли вы разговаривать так со мной в будущем?

Сказать «никогда» было бы ложью…

— Я постараюсь не говорить так, мэм, — всё, что Гарри смог придумать в ответ.

— Иногда ты бываешь слишком честен, Гарри, — Макгонагалл слегка улыбнулась. — Это твоя не самая слизеринская черта. — Она казалась довольной, поэтому Гарри расслабился.

— Не-а, просто я не настолько умён, вот и всё, — ответил он, вспомнив свои многочисленные стычки со Снейпом.

Макгонагалл улыбнулась чуть шире.

— Так что же случилось, Гарри? Я могу тебе чем-то помочь? — вернулась она к предыдущему вопросу.

— Нет, спасибо, я сам справлюсь.

На самом деле он планировал сразу после занятий получить бальзам от синяков.

— Ну хорошо, можешь идти, — она бросила на Гарри взгляд, который словно договорил за неё: ты же будешь в будущем вести себя лучше, не так ли?

— Да, мэм, — сказал он, опустив глаза, и поспешно вышел.

А теперь пора разобраться со второй головной болью этого дня. И Гарри отправился в лазарет на поиски мадам Помфри, страшась того, что придётся от неё выслушать, почти так же сильно, как он боялся разговора с профессором Макгонагалл.

«Ещё причина не беспокоиться о Снейпе, — сказал он себе. — Иначе меня волновало бы, что и он тоже об этом думает».

Довольно скоро он оказался перед дверями лазарета и впервые вошёл туда по собственной воле. Мадам Помфри с некоторым удивлением встретила его на пороге.

— Гарри! Что привело тебя сюда? — Она оглядела его с ног до головы, явно ожидая увидеть какую-нибудь травму, но Гарри поспешил успокоить её:

— Всё хорошо, я в порядке. Я здесь из-за моего друга Блейза.

— А почему мистер Забини сам не пришёл?

— Он не хочет, чтобы у меня были неприятности, — Гарри смотрел на её плечо, надеясь, что она не заметит его стараний не смотреть ей в глаза.

Мадам Помфри увидела его выражение лица и вздохнула.

— Что ты натворил на этот раз?

«Что значит «на этот раз»? — раздражённо подумал Гарри, и в нём снова заговорил голос Гермионы: — Она имеет в виду, что у тебя всегда какие-то неприятности. Потому что так оно и есть. И ты это знаешь».

— Ему нужно немного бальзама от синяков, которым вы лечили меня… для лица.

— Это не ответ на мой вопрос, мистер Поттер. — Официальность обращения заставила мальчика опустить голову.

— Ему надо… потому что я его ударил. — Гарри снова взглянул на неё, обеспокоенный её реакцией, и увидел, как она нахмурилась.

— А почему он не хочет, чтобы у тебя из-за этого были неприятности?

— Не знаю.

«С другой стороны, если бы он меня ударил, я тоже не захотел бы, чтобы у него были неприятности».

— Мы поссорились. Может быть, он просто думает, что это должно остаться между нами.

— Хм. И ты с этим согласен?

Гарри старался держать себя в руках.