«Жизнь происходит от слова…»

Безусловная особенность современного «дискурса» определяется установкой на коммуникативный аспект языка как на основной, ведущий, от которого зависят и которым определяются все прочие, в том числе и главные стороны его функционирования, речемыслительная, например. Такая установка создает условия, согласно которым речь, выражая коммуникативное намерение говорящего, вместе с тем ясно и открыто (иногда просто обнаженно) выражает уровень его интеллектуальных, психологических и нравственных особенностей и качеств. Современное мышление вообще риторично, высказывание делается не для того, чтобы что-то доказать, обосновать, а просто – чтобы убедить публику (население, электорат, народ – ненужное зачеркнуть) в справедливости своей априорной идеи и в чистоте своих нравственных намерений. Риторическая форма мысли, указывающая на отношение содержания речи к действительности, есть естественная форма внушения уже известного слушателю (читателю) простейшим методом эмоционально-экспрессивного давления. Тем она и отличается от логической или поэтической формы мысли. Но моральная сторона дела присутствует обязательно; это как бы оправдание притязаний на законность публичного поучения посредством упрощенных риторических штампов.

Вспомним единственного президента СССР. Когда ему нечего было сказать, а это случалось часто, он начинал так: «Вопрос не простой…» – после чего следовала продолжительная речь, абсолютно пустая в логическом отношении, но настойчиво внушавшая желающим вслушиваться, что: 1) «есть Я», 2) «Я думаю» и 3) «это справедливо». Главное нАчать, а «коммуникативность» монолога позволит углУбить. Василий Белов по горячим следам писал о такой манере мыслить на людях: «Помню, слушая перестроечных цицеронов, я просто возненавидел эти “не просто” и “не простой”, возненавидел так же, как тошнотворное слово “проблема”. (Установить бы для ораторов такую норму: слово “проблема” использовать в выступлении не больше двух, в докладе не больше трех раз. Все демократическое косноязычие и пустозвонство сразу оказалось бы как на ладони). В ряду мертвых и оттого ядовитых терминов стоят, как часовые, выражения: “во всех цивилизованных странах”, “мировое сообщество”, “миротворческие силы”: “ближнее и дальнее зарубежье”. Для демократических ораторов весьма характерно пресловутое “ни для кого не секрет”…»

Действительно, речь современного политического деятеля состоит из штампов, она лишена единой логической линии в цепи аргументов; такому оратору присуще умение риторически искажать смысловое поле даже общепринятых терминов. Например, ту же «проблему» понимать не как «вопрос, требующий разрешения», а как «неразрешимый вопрос». Происходит не демократизация языка, как полагают защитники этого «стихийного» процесса, а его либерализация, то есть освобождение говорящего от обязанности подчиняться неким идеальным нормам речевого этикета и мыслительного поведения, согласно которым и создается, возникает новая – свежая мысль, а не расхожий штамп б/у, исполняющий коммуникативное задание в данном частном случае. И хорошо, если штамп, а не просто набор речевых формул типа «Я не хочу вас прерывать и поспорить, я хочу, наоборот, вас добавить» – перл сродни одесскому «вас здесь не сидело» с полным нарушением внешних синтаксических связей. Еще: «Мы об этих мерах скажем… Я об них и озвучу, и предложу».

Соединение обычно разностильных формул в общем высказывании для спонтанной речи часто: «фигуры могут пересесть с ветки на ветку, но политика сохранится прежняя»; «это должно, как говорится, привести или поставить нас всех в положение глубокой мысли»; «никаких дел с этими людьми профсоюзы как раньше не имели, так и с еще большей силой не будут иметь потом»; «все беды, которые сегодня оголились, – они растут оттуда»; «есть правило в странах такое (гекзаметр!), что все ездят, особенно если ты патриот, на своих автомобилях. Это б я поддержал, но это надо делать не с барабаном, а по существу»; «количество смертей от употребления некачественного алкоголя превышает все разумные пределы»; «и вот на этих двух слонах мы можем что-то сделать серьезное»; «мы не должны сейчас как бы пользоваться случаем и попытаться большим числом заскочить в правительство» – и т. д., и т. п. в большом количестве. Стилевая неряшливость ведет к невразумительности смысла, который становится понятным только в конкретной ситуации общения. Такие высказывания не имеют определяющего и обобщенного смысла, полезного для других ситуаций подобного рода. Это дуновение ветерка, который прошелестел над нивой и затих вдали.