Жизнь (СИ)

Пообедали мы прямо там, где я оставила тележку. Пирог я разломила пополам нам с Лушкой. Вкусный же он был! Я пока Анни кормила, свою долю в один присест проглотила. И молока напилась.

От непривычной сытости стало клонить в сон. Глаза закрывались, я зевала не переставая. Лушка, вообще, так и уснул с пирогом в руке, не вытерев даже усы от молока. Я уложила их с Анни на тряпье, накрыла одеялом и, с кряхтением столкнув с места тяжелую тележку, покатила с рынка к крепостной стене, искать дом Селесы.

Глава 19

Дед Вихто отправил нас в ремесленный околоток, который располагался на другой стороне центральной дороги. За эти дни я, казалось, оббегала весь город, но на этих улочках еще не была ни разу. Дома здесь, в отличии от другой стороны центральной улицы, были вполне приличные.

Селеса жила в небольшой, аккуратной, бревенчатой избушке, спрятанной за высоким, сплошным забором. Я понимающе вздохнула, вспомнив свои проделки. Только такой забор и остановит мелких воришек. Не удивлюсь, если внутри еще злая собака. И верно, как только мы подошли достаточно близко, внутри загрохотал-залаял огромный пес.

Я остановилась у калитки, не зная, что делать. Ни звонка, ни колотушки какой-нибудь. У нас в деревне-то во двор гости без приглашения входили. Да и в дом частенько вламывались, не постучав. Но я же не знаю, какие здесь обычаи.

— Что надо? Я не подаю! — Раздался громкий женский крик.

— Комнату хочу снять, — ответила так же громко, радуясь благополучному разрешению вопроса, — меня дед Вихто отправил!

— Иду! — Послышались шаги. Женщина шла к калитке, покрикивая на собаку, — цыц! Все, Пый, хорош лаять. Хватит.

Но Пый ее не слушался и продолжал басовито гавкать, недовольный моим вторжением. Голос приближался, загромыхал отодвигаемый засов, калитка бесшумно отворилась, и передо мной предстала невысокая, пухленькая женщина. Таких я в прошлой деревенской жизни сотни повидала. Простоя обычная русская баба… волосы светлые из-под платка выбиваются, суконное платье по местной моде в пол и фартук. На ногах тапки кожаные. Вместо галош, видимо.

— Комнату на чердаке сдаю за три филда в луну. Деньги вперед. Кухней пользоваться разрешаю, если за собой убирать будешь. Но посуду и дрова надо свои иметь. Дети, — она бросила взгляд на тележку, — могут с моими во дворе играть. Старшие помогут, за маленьким присмотреть. Мужиков не водить, в комнате огня не разводить. Там от печи труба проходит, зимой тепло. Ежели согласна, проходи.

— Согласна, — кивнула я.

Она отодвинулась от калитки, давая мне возможность пройти во двор.

— Пыя не бойтесь. Он у нас умный, своих не трогает.

Пый оказался не таким уж большим, обычная дворняга. Он замолчал сразу, как мы вошли во двор, подошел, обнюхал, виновато взмахнул хвостом, мол, извиняйте, не хотел, работа такая. И, потеряв к нам интерес, ушел в будку. Спать.

— Меня Селеса зовут, — представилась с улыбкой хозяйка дома и кивнула на спящих детей, — у тебя двое?

— Двое, — улыбнулась я я ответ, — меня Елька звать. Я из Зорянки, что под Миловкой. Зимой моего Ирохея медведь загрыз, вот я в город и подалась. Думала здесь легче будет, чем одной в лесу-то, — тяжело вздохнула.

— Будет, — рассмеялась Селеса, известие о том, что я тоже вдова, сразу расположило ее ко мне, — ежели не лениться, в городе легче. Мой уже три года назад умер. Лихоманка забрала. Но ничего, — она улыбнулась, — живу. Детей поднимаю. Идем, — она махнула рукой, — я тебе комнату-то покажу. А мальцов здесь оставь. За ними Дошка моя присмотрит. Дошка! — крикнула она, повернувшись, — поди сюда!

Откуда-то из-за кустов, обильно растущих в углу двора, вылезла конопатая, худенькая девочка лет семи с рыжими косичками, торчащими в разные стороны. Она молча подошла, взглянула на спящих Лушку и Анни и кивнула:

— Присмотрю, мам.

— Это моя старшенькая, — гордо заметила Селеса, — первая помощница. Без нее я как без рук.

За Дошкой из кустов выползи еще двое детишек — погодок. Они остановились в отдалении, сестра грозно взглянула на них и зашипела:

— Куда прете-то? Не видите что ли, спят дети. Идите играйте сами, без меня.

Два мальчика шустро вернулись обратно в кусты. А я с уважением посмотрела на Дошку. Сестра пользуется авторитетом у младших. Это хорошо. Если мы с ней подружимся, то будет кому присматривать за Лушкой и Анни, пока я на работе.

Лестница на чердак находилась в теплых сенях. Пока шли Селеса рассказала, что дом они построили, когда только поженились. А как она третьим забеременела, муж ее, кузнец Алих, решил обустроить еще одну комнатку на чердаке.

Муж у Селесы был рукастый. В доме все сделал добротно, на века. Лестница на чердак, несмотря на крутизну была крепкой и надежной. И комнатка тоже оказалась очень хорошенькой. Небольшой, не больше десяти квадратов, но очень уютной. Я бы назвала это помещение мансардой, а не чердаком.