Жизнь, смерть и прочие неприятности (СИ)

  Скажу честно, я не обладал ни подобными психическими расстройствами, ни подобной храбростью, ни даже подобной наглостью, а потому пристроился тут же, за углом, искренне считая, что если коллеге и понадобится моя помощь, то я тут же это услышу. Помощь, впрочем, требовалась скорее не ему, но несчастным экзотическим рептилиям. Судя по удивленному, возмущенному, а потом и по напуганному вою, Хамский только что как-то очень нетривиально решил проблему крокодила и револьвера. Каким образом он это сделал, я пытался не представлять.

  Следом за воем, в зале раздались оглушающий треск, ужасающий грохот и совсем уж подозрительная тишина. Я даже успел ощутить некоторое беспокойство, но в ту же минуту мой друг вылетел из зала, на ходу прилаживая неизменную шляпу на её законное место. Что произошло, не объявят ли нам кровавую вендетту все крокодилы мира и директор выставки лично, интересоваться я не рискнул.

  Не сбавляя шага, Хамский стремительно вышел на улицу, доломав по пути единственную не сломанную ногу дриада, пытавшегося загородить нам проход. Оказавшись на улице, Мордред глубоко вздохнул, посмотрел на аляповатую афишу и сорвал её одним движением. Обратная сторона листка была испещрена загадочными символами и черточками, сделанными явно женской рукой. Алый отпечаток губ в левом нижнем углу яснее ясного говорил о том, какая имена особа женского пола являлась автором авангардной живописи.

  - Женщины, - с мрачным удовлетворением произнес Хамский. - Никакой логики - зато с ними интересно.

   ***

   Сестра погибшего - Агнесса Клоп и её муж Игнасио - проживали в таком месте, что, даже не зная фамилии владельцев этого дома, вы бы все равно назвали его 'клоповником'. Здание, спроектированное, похоже, на следующий день после праздника Люцифера Упившегося, являло собой нечто совершенно противоестественное. Состоящее из сплошных углов и кривых линий, оно походило, скорее, на ежа в стиле кубизм, нежели на жилое помещение. Впрочем, рядом с ним обретались и еще более жуткие архитектурные извраты, так что общий сюрреалистический дух трущоб казался предельно насыщенным.

   Перед домом бегала стайка детишек - настолько быстрых, одинаковых и чумазых, что ни сосчитать, ни даже определить их расу и пол не представлялось возможным. Равнодушно перешагнув копошащуюся мелюзгу, Хамский постучал в дверь. Ногой. Ибо торчащая проводка вырванного с мясом звонка навевала почему-то мысли о хорошо прожаренном бифштексе.

  - Джентльмены?

   Мы с Мордредом одновременно вздрогнули. Открывшая дверь женщина являла собой весьма оригинальную пародию на тему снеговика. Агнесса Клоп обладала столь внушительными достоинствами, что внушали они ужас, а не восхищение. Впрочем, засаленные волосы, обрюзгшее недовольное лицо и, грозно встопорщившаяся двумя волосками, бородавка на носу так же шарма ей не добавляли.

  - Мордред Хамский и Джозеф Принстон - детективы. Расследуем смерть вашего брата. Хамский явно старался, чтобы улыбка его была как можно менее обаятельна. Похоже, интерес со стороны этой конкретной женщины казался ему если не пугающим (в случае с моим другом это вообще в высшей степени сомнительно), то, по крайней мере, неподъемным.

  Агнесса скривилась, став удивительно похожей на шарпея, собирающегося чихнуть.

  - Зачем это вы сюда пришли? - Подозрительно осведомилась она. - Я уже копам все сказала. Не было тут моего братца, несколько дней как, и все тут. Знать ничего о нем не знаю.

   На Хамского это признание, естественно, не произвело ровно никакого впечатления.

  - А я вот почему-то думаю, что вы лжете, - прямолинейно заявил он. - И покойный заходил к вам незадолго до своей смерти. Так что, советую впустить нас и отвечать на все вопросы.

  - Вы не имеете права! - Миссис Клоп взволновалась и заколыхалась.

  - Тетушка, - фамильярно подмигнул ей Мордред. - Вы даже не представляете, КАК я имею права. А все ваши действия говорят о том, что именно вы и есть убийца.

  - Это возмутительно! Я буду жаловаться в полицию, я этого так не оставлю! - Выпятив грудь на манер стенобитного орудия, Агнесса пошла на нас.

   Хамский не впечатлился. Он вытянул руку и указательным пальцем едва ли не коснулся лба женщины, произнеся при этом единственное слово:

  - Стоп!

   Завороженная, она остановилась, сведя глаза к переносице. Хамский улыбнулся. Добренькой-добренькой улыбочкой, какая всегда являлась предвестником очередной феерической гадости. И заговорил он таким вкрадчивым голосом, что миссис Клоп перевела тревожный взгляд на моего коллегу, и даже, в нерешительности, попятилась.

  - А сейчас, миссис Клоп, у вас есть два выхода. Первый: мы с вами спокойно беседуем, вы отвечаете на наши вопросы, и мы уходим. Второй: мы предоставляем копам доказательства вашей вины в смерти Арнольда Бромма, вы оказываетесь в тюрьме и не имеете никакого отношения к наследству погибшего братца.

   Последняя часть фразы подействовала на Агнессу прямо-таки магически. Она отступила вглубь дома, сдав разом большую часть позиций. Я понял, что настало время добить подозреваемую: