Жизнь спустя

Москва, 9.7.1995

Юлик, дорогое мое дитё! Пишу это письмо впрок. Завтра я буду знать, что со мной будут делать дальше, и тогда допишу тебе хвост этой занимательной информации. А пока я дома и у меня есть время, хочу с тобой немного поболтать. Чтобы закончить с медицинской частью, сообщаю, что моя левая рука вполне работает, пишу я тебе двумя руками, только на этой собачьей руке есть ощущение залежалости что ли. А вцепились в меня эскулапы из-за моей аденомы и почечной недостаточности. Бурштейн и Юлик Крейдлин требуют, чтобы я немедля лег на операцию. А я поступил как тот еврей из анекдота: пошел к другому врачу… Тут в Москве есть некий центр эндохирургии, где лазерами-мазерами и прочими злодейскими изобретениями лечат, не взрезая человека от горла до лобка. И руководитель этого центра – очень и много лечащего за большие зелененькие – Бронштейн оказался моим страстным читателем и почитателем. И он в меня вцепился со всей силой. А я решил на нем и остановиться. И пусть будет, как будет. Аминь!

Вчера мне с Лазурщины звонила Марина, благодарила за книги и сообщила, что ты в Винченце. Знаю, что, там ты с двумя хабалками изнываешь над грамматикой. Но, разве там есть горы и прохлада? Знаю, что там много озер – взял карту и внимательно рассмотрел. Очень за тебя беспокоюсь. А когда же ты будешь хоть немного отдыхать? У Вентури или еще где? Когда ты звонила, забыл тебя спросить, принес ли тебе Бояджио «Огонек» с моим сочинением о НЭПе. Оно новое по материалу и мне хотелось знать твое суждение. Ты чуешь, как я начал бурно печататься! А я хожу и в голове у меня совсем новая книга, которую я готов был бы немедленно начать писать. Это тоже книга о тюрьмах-лагерях, но несколько иного содержания. Можешь об этом судить по ее названию: «Аллея праведников». Помнишь ты эту аллею в Иерусалиме в музее Катастрофы? Правда, очень мне хочется ее писать. Но для этого надобно, чтобы в Милане непрерывно лил дождь, ты за стеной мучилась бы со словарем, а я тихонько постукивав бы на Патиной машинке. Согласись, что на подобные условия не мог бы рассчитывать и Бальзак.

Вчера ездил в Востряково, побыл с Ри, думал про тебя, и было мне хорошо. Приезжали ко мне Зина и Людочка, аж было приятно.