Жизнь среди людей

Я качнулся на стуле и почувствовал, как кружится голова.

– Ой-ой, – я засмеялся и сел ровно, – Я никогда в жизни столько не говорил. Вообще никогда. Теперь кислорода не хватает.

– Попей водички.

– Да, точно.

– А как у тебя с научным докладом? Про что будешь писать?

– Ни про что.

– В каком смысле?

– Ну я не записался вовремя, так что теперь поздно. Тем более я не умею выступать перед большим количеством людей. В общем, неважно. Я пойду.

– Давай, Леша.

Я встал и подошел к двери.

– А можно мне прийти в следующий раз на факультатив?

– Конечно, приходи.

Я кивнул и вышел из маленького кабинета в большой мир. По коридору носились совсем мелкие дети и ученики постарше. Всюду слышался гул и раздавался смех.

Да, это был другой мир, которого я не понимал. Может даже, я никогда его не пойму. Но я не обязан понимать всех, как все не обязаны понимать меня.

Я просто стоял и смотрел, чувствуя, что наконец-то мне стало легче. Это не моя вина, что я не такой. Просто так получилось.

* * *

Дома я решал задачи по химии в ожидании мамы. Влад пришел домой с тренировки и лег спать, попросив разбудить его, когда придет Игорь.

Игорь считал, что спать днем нельзя, так как это сбивает режим. Но Влад иногда нарушал его запреты.

В уме вертелись строчки, но я не мог ничего написать. Почему-то не получалось.

В классе мне так и не вернули тетрадь с моими стихами. Ну и пусть.

Мама и Игорь пришли домой в 21:21 с пакетами из продуктового магазина. Я разбудил Влада, и мы пошли их встречать.

После этого мы с Владом разбирали продукты.

Я хотел есть. Но у нас больше не было никакого куриного филе по понедельникам, средам, четвергам и воскресеньям. Теперь мы ели только то, что хотел Игорь.

И в этот вечер мы ужинали свининой и пюре (я съел только пюре). Я все же дождался, когда Игорь пошел в ванную комнату.

Я постучал в дверь маминой спальни.

– Да-да?

Я открыл дверь и осторожно вошел, остановившись на пороге.

– Привет, – сказал я.

– Привет, – мама сидела с ноутбуком на коленях. – Ты насчет компьютера?

– Что насчет компьютера? – удивился я.

– Ну мы же договаривались, что вернем тебе ноут после Нового года.

– Да? – Я этого не помнил, – Спасибо. Я вообще-то хотел у тебя спросить о другом.

– О чем? – Мама отвлеклась от своей работы и посмотрела на меня.

– Я всегда был таким?

– Каким таким?

– Аутичным.

– Что? – повысив голос спросила она, отложив ноутбук на тумбочку рядом с кроватью. Она никогда не ставила ноутбук на постель.

– Ну я ведь правда аутичный. Разве нет?

– Нет, – еще громче сказала она, – Кто тебе сказал такую чушь?

– Ольга Алексеевна, наш школьный психолог.

– Да, я с ней говорила. Глупая выпускница гуманитарного вуза.

– Она не глупая. Она очень умная.

Мама подошла ко мне и положила руки мне на плечи.

– Не смей даже допускать мысли о том, что ты какой-то не такой. Ты совершенно нормальный.

Я помотал головой.

– Но это не так. Она права. Она психолог, она все объяснила с точки зрения нейробиологии.

– Пусть этот психолог засунет этот диплом… – Мама не договорила, – Если бы она разбиралась в нейробиологии, то была бы ученым, а не занюханным школьным психологом. Ты нормальный, и никто не смеет тебя оскорблять.

– Ольга Алексеевна меня не оскорбляла, – я отступил на шаг, – Она объяснила, чем я отличаюсь от остальных, вот и все.

– Ты ничем не отличаешься, – сказала мама странным голосом, – Мы такие же, как все. Просто отец тебя избаловал, и теперь ты из кожи вон лезешь, чтобы считать себя особенным.

– Что значит «мы»? Я не…

– Никакого компьютера тебе не будет. А теперь иди спать, – она указала рукой на дверь.

Я ушел к себе. И тогда смог написать стихотворение.

Упавшие стены священного храма
Руинами станут, не вспомнит земля
Сквозь сотни веков заживут твои раны
И будем мы петь, только солнцу внемля

А звезды мерцают то ярко, то блекло

И льется на нас благодать с тех небес
Где солнце когда-то внезапно померкло
Где море рождалось из страшных чудес

Сквозь пыль вековую и ветхие свитки

Найдешь ты ту правду, которою жил
Пусть норны распустят полотна на нитки
Чтоб ты осознал, что ты вправду любил

Эмоции скупы, а чувства нелепы

И разум уставший несет свой заряд
А мы улыбаемся людям, что слепы
Давно мы привыкли, что нам говорят

Крамольные мысли чаруют, заводят

Уносят за край самого бытия
А в горло сочатся смертельные воды
И ты умираешь счастливым
Любя