Жизнь среди людей

Это было так неожиданно, что я чуть не упал со стула. Но не упал.

Вместо этого я сам притянул ее к себе.

Эндокринная система начала работать, и гипофиз начал вырабатывать что-то там куда-то там. Я настолько потерялся в этом ощущении, что стал намного глупее.

Не знаю, сколько это длилось, но после этого поцелуя мне надо было отойти в ванную и умыться холодной водой.

Лицо горело, губы горели, а в голове шумел океан.

Когда я вышел, Вика сидела за столом ровно, как обычно. Даже волосы собрала.

Я сел рядом и подвинул себе кружку остывшего чая. Только сейчас я вытащил оттуда чайный пакетик и положил себе пять ложек сахара.

– Извини, – сказала Вика.

– Ничего.

– Ты до этого целовался?

– Один раз. Но я почти не помню.

– А я много раз. На даче.

Я смотрел на Вику, но она отводила глаза.

– Мы в бутылочку играли.

Я молча кивнул. Мне хотелось поцеловать ее снова, но я смутился и не знал, можно ли.

– А тебе все еще нравится Шишка? – спросила Вика.

– Не знаю, – я пожал плечами. – Она странная.

– Почему?

– Она предложила мне сесть вместе, а потом взяла меня за руку, – сказал я и подумал, что это случилось целую жизнь назад. – А потом начала игнорировать.

– Так она с Троллем мутила, а потом они разосрались, и она решила к тебе подкатить, чтобы он ревновал.

– Что? Я ничего не понял.

– Шишка встречалась с чуваком из одиннадцатого класса, а на дне здоровья он ее кинул или что-то вроде того. Она там в лесу рыдала два часа.

– Правда? Я этого не помню.

– Потому что ты был пьяный, – хмыкнула Вика.

– Откуда ты знаешь? Тебя ведь там не было.

– По-твоему, я пьяных не видела? Хвостов и Зыбин уже тогда над тобой ржали. Надо было вмешаться, – она вздохнула. – В прошлом году у нас училась странная барышня Кристина Палишева. Он к ней лез и лез, ей потом уйти пришлось. А я даже ничего не сделала. Теперь стыдно. Давай еще выпьем.

– Ты не виновата.

Вика криво улыбнулась и налила мне еще вина.

Мы выпили, а потом еще целовались.

Поцелуй – это странный процесс. Это обмен слюной, что, по идее, должно быть противно.

Но почему-то противно мне не было.

– Лучше мне пойти домой, – сказал я, когда смог перестать целовать Вику, и посмотрел на часы.

– Оу. Ну хорошо. Мы с Медовиком тебя немного проводим.

Я кивнул, и мы пошли в прихожую одеваться.

С неба большими хлопьями падал снег, искрящийся в свете фонарей. Желтое небо висело низко-низко. По Ленинскому ехало бесчисленное множество машин.

По дороге мы с Викой молчали, а собака спокойно шла рядом.

– Ты где живешь?

– На углу с Университетским.

– Оу. Далековато. Мы тогда назад пойдем, хорошо? А то холодно.

– Хорошо.

Мы остановились.

– Тогда пока, – улыбнулась Вика.

– Пока, – сказал я, но никуда не пошел.

Она тоже не уходила. Медовик стоял рядом с ней.

Снежинки падали мне на лицо и тут же таяли. Было холодно, но мы стояли и смотрели друг на друга.

Я понял, что окончательно протрезвел.

– Ты стал выше, – сказала Вика.

– В смысле? – спросил я.

– Когда ты пришел в школу, ты был ниже меня ростом, – она улыбнулась, – А теперь выше.

– Да, логично. В пубертатном периоде обычно люди быстро растут.

– Да. Конечно. А где ты будешь праздновать Новый год?

– Со сводным братом. Может, Людмила Сергеевна придет. Это моя бабушка.

– Ты называешь бабушку по имени-отчеству?

– Ага. А ты как будешь праздновать Новый год?

– Дома с родителями и их родителями. Это отстойно.

– Правда? – спросил я.

– Ага. Их друзья жутко скучные.

– Ясно. А ты не хочешь прийти к нам?

– Правда?

Я кивнул.

– Я… я с радостью. Принесу что-нибудь поесть. Что ты ешь?

– Куриное мясо, любые морепродукты, картофель в любом виде, свежие овощи, макароны, рис и лазанью.

– А салаты?

– Мне нравятся салаты «Цезарь» и «Мимоза».

– Здорово, – сказала она и шмыгнула носом.

Поскольку Вика не плакала, я предположил, что она просто замерзла.

– Тогда пока, – сказал я.

– Пока.

И мы разошлось.

Придя домой, я измерил свой рост. 175 сантиметров. Потом позвонил маме и сказал, что я уже дома и меня не надо встречать. Было восемь часов вечера.

И я уже не расстраивался из-за научной конференции.

22. Новый год

Мы уже не встретим друг друга, словно бы в первый раз.

Случай раскроет ящик Пандоры и принесет перемены.

Я буду помнить и забывать каждый миг, а сейчас

Время неспешно-тягуче Течет по венам.