Жизнь такая, как надо: Повесть об Аркадии Гайдаре

Наталья Аркадьевна слушала вновь переписанные Аркадием главы и каждый раз потихоньку плакала. Она ничего не говорила, милая, хорошая мама, но по ее лицу катились слезы, и это были слезы радости и гордости за своего любимого сына, своего первенца.

Мама…

О чем она думала сейчас? Может, вспоминала ту красную в толстом переплете тетрадь, что когда-то еще давно, в школьные годы, подарила Аркадию и написала на первой странице в углу: «Пусть разгорается ярким огнем божия искра в сердце твоем».

Наталья Аркадьевна не верила ни в черта, ни в бога, а под «божьей искрой» она имела в виду возможный талант Аркадия. И вот он написал первую книгу о своих победах и поражениях.

Повесть Наталье Аркадьевне понравилась. Сердцем чувствовала мать, что у Аркадия настоящий талант. И она мечтала о том времени, когда сможет увидеть книгу своего сына напечатанной.

Но этого дня она не дождалась.

После отъезда сына Наталья Аркадьевна скончалась.

Ее похоронили в могиле коммунистов, на дороге по пути в Симеиз. На высоком памятнике, что стоит над могилой, высечено:

«Борцам с контрреволюцией».

Еще один страшный удар для Аркадия после только что перенесенной тяжелой болезни. Снова в голове белый туман и проклятые серебряные молоточки, которые так больно стучат в висках, и снова неприятно дергаются губы. Но нервы в руки — бороться и не сдаваться!

Осенью 1924 года Аркадий принес в издательство «Земля и фабрика», что помещалось в Москве на Неглинной, толстую рукопись. В правом углу ее была нарисована красная звезда с расходящимися от нее лучами.

В Ленинграде Аркадий показывал повесть своему учителю Николаю Николаевичу Соколову, он был тогда ректором Военно-политической академии. Николай Николаевич положительно отозвался о повести. Показал рукопись Аркадий и известным писателям. Константин Федин читал долго и придирчиво. Повесть ему не очень нравилась, но, кто знает, ведь по ней еще нельзя судить о таланте автора! И он честно сказал Аркадию так:

— Писать вы, молодой человек, не умеете, но писать вы можете и писать будете!

Аркадий и сам отлично понимал, что писать он пока не умеет. Нет, не легкое это дело — сочинять книги! В бою и то, кажется, легче. А здесь ты за все сам в ответе, за каждое слово, и оно должно бить точно в цель, а в цель и метить-то трудно, не то что попасть…

На память пришли им самим сочиненные строчки в те горькие апрельские дни, когда его отчислили из Красной Армии:

Все прошло,
Но дымят пожарища,
Слышны рокоты бурь вдали.
Все ушли от Гайдара товарищи,
Дальше, дальше, вперед ушли…

Да, ушли от Гайдара товарищи, дальше, дальше, вперед ушли… Они не бросили, не забыли его, нет. Совсем не об этом писал он в стихах. Он болен, ему не служить больше с друзьями боевой и бурной юности, они ушли дальше. А он тоже не может стоять на одном месте. Он, гордый и смелый, не будет жаловаться на те мучения, которые испытывает сейчас, работая над повестью, нет, не будет! Никогда он, Гайдар, не жаловался и не хныкал в трудных походах, а книги — это его новый поход.

Аркадий все чаще говорил о себе как о Гайдаре, вот и в стихи этот Гайдар попал…

Это новое свое имя-псевдоним Аркадий придумал еще на войне, у границ Монголии. Его часто спрашивали, почему он выбрал такой странный псевдоним, что означает таинственное слово «Гайдар». И Аркадий отвечал, что Гайдар на монгольском языке — это человек на коне, то есть всадник, или верховой, которого обычно высылают впереди войска в дозор.

Повесть «В дни поражений и побед» вскоре была напечатана в ленинградском альманахе «Ковш», а затем вышла отдельной книгой. Аркадий сразу же послал ее отцу. Петр Исидорович по-прежнему жил и работал в Арзамасе. Однажды по служебным делам он приехал в Нижний Новгород. Проходя по Кооперативной улице, увидел в витрине книжного магазина книгу сына.

Долго стоял Петр Исидорович перед витриной. Даже молоденькая продавщица заинтересовалась: на что так загляделся гражданин?

Откуда ей знать, что перед магазином стоял отец автора книги, той самой, что она предлагала покупателям и непременно добавляла:

— Повесть, товарищи, очень интересная, и учтите, в ней все про войну…

Петр Исидорович очень гордился тем, что его сын становится писателем.

Еще в Арзамасе Аркадий узнал, что его старый друг Саша Плеско живет в Перми, он заместитель редактора «Звезды». В том же городе работал и другой его товарищ, Коля Кондратьев. Друзья не раз приглашали Аркадия приехать к ним в Пермь: не хватало опытных журналистов, а ведь Аркадий — Саша и Коля это знали — можно сказать, старый газетный волк. Они помнили его еще по арзамасскому «Молоту».

Поздней осенью 1925 года Аркадий появился в Перми, где его с восторгом встретили друзья. Вскоре он стал работать фельетонистом в редакции газеты «Звезда».

Высокого статного человека в долгополой кавалерийской шинели нараспашку, в папахе, вечно сдвинутой на затылок, в широких армейских бриджах и сапогах с высокими голенищами сразу же полюбили пермские ребятишки.