Жизнь такая, как надо: Повесть об Аркадии Гайдаре

Вместе со старыми друзьями он договорился: каждые пять лет встречаться всем вместе в Арзамасе. И теперь Гайдар перебирал в памяти все встречи, какие были с друзьями, сверстниками, арзамасскими мальчишками; еще раз вспомнил окрестности города, речонку Тешу, веселые базары и улыбнулся: «А жизнь, товарищи, была совсем хорошая!»

ЧТО ТАКОЕ СЧАСТЬЕ?

Новый рассказ — «Голубую чашку», — много раз переделывая, Гайдар завершил только осенью 1936 года в доме отдыха писателей в Малеевке, под Москвой.

Да, много мук и волнений доставляет ему писательская работа, и все-таки он свою работу не променяет ни на какую другую! У самого сердца носит он маленькую коричневую книжечку — членский билет Союза писателей. Очень это дорогая для него книжечка, подписанная самим Алексеем Максимовичем Горьким.

У некоторых, говорят, все легко и просто, а ему, Гайдару, нелегко давались новые книги.

Однажды встретился ему человек, который отрекомендовался доктором.

— Вы писатель? Гайдар? Очень, очень рад. Много о вас слышал. Массу могу предложить материала.

— О чем же? — спросил Гайдар.

— Как о чем? Конечно, о войне. Есть у меня в Севастополе знакомые. Могу рассказать из жизни морского флота премного любопытного.

Горько стало Гайдару от такого разговора. Да, думал он, очень многие еще нашего дела не понимают. Ну как мог он писать про моряков, когда и на корабле никогда не служил?..

Как-то он со своим другом писателем Рувимом Исаевичем Фраерманом отправился на рыбную ловлю на Оку. Вместе с ними оказался мальчуган в коротких штанах, суконном берете, с охапкой удочек и туго набитым рюкзаком.

Мальчик писал стихи, и притом плохие.

— Скажи мне, друг мой, — спросил Гайдар, — а почему ты вдруг решил стать писателем? Любишь литературу, что ли?

Мальчуган, не задумываясь, выпалил:

— Да, очень даже! А потом, я думаю, что в жизни легче всего быть писателем.

— Так-то оно так, — хмуро улыбнувшись, согласился Гайдар. — Ну что ж, брат, может быть, ты и прав. Хочешь, напишем с тобой рассказ?

Мальчуган был польщен предложением: ведь не кто-нибудь, а сам писатель Гайдар хочет с ним писать рассказ, — и потому, сняв свой берет, он подвинулся поближе.

— Пожалуй, можно и попробовать, — сказал он. — А как это сделать?

— Просто, друг мой, — ответил Гайдар. — Просто. Только, чур, уговор, ты начнешь, а я закончу.

— Да, так будет, пожалуй, лучше, — согласился мальчик, — а то я никогда не знаю, как нужно кончить.

— Вот и отлично! А я как раз никогда не знаю, как начать, — сказал Гайдар.

— Какой же мы рассказ будем писать?

— Какой хочешь, — ответил Гайдар, — но лучше что-нибудь с приключениями, вроде Жюля Верна.

— А как мы будем писать вместе? Объясните, Аркадий Петрович!

— Очень просто. Как уговорились: ты напишешь первую фразу, а я вторую. Ну вот, начинай.

Мальчик в берете подумал, почесал затылок и начал первую фразу: «Путешественники вышли из города…»

— Теперь ваша очередь, Аркадий Петрович!

Гайдар улыбнулся, отложил лист бумаги и тихо сказал:

— Отлично, мальчик. Первая фраза у нас уже есть, а вторую я напишу завтра.

— Но почему завтра? — удивился мальчик.

— Вот завтра рано утром мы выйдем из города, и тогда станет ясно, какая будет вторая фраза в нашем рассказе.

Утром Гайдар, Фраерман и мальчуган встали, умылись, собрались и пошли по городу по направлению к вокзалу. Час шли, другой. Мальчик устал: тяжелый рюкзак оттягивал его плечи, удочки мешали движению, пот выступил на лице юного поэта.

— Аркадий Петрович, — жалобно простонал мальчик. — Разве мы не сядем на автобус? У меня же есть деньги!

— У меня тоже есть деньги, — ответил Гайдар и продолжал путь.

— Но ведь на автобусе лучше… Аркадий Петрович…

— Нет, друг мой. Если бы мы с тобой написали: «Путешественники выехали из города на автобусе», — тогда дело другое. А уж раз написали: «Вышли из города», — тогда ничего не поделаешь, придется идти пешком.

Они шли долго. Уже качались окраины города с деревянными домами. Мальчик совсем выбился из сил. Но Гайдар был непреклонен.

На глазах у мальчика показались слезы. Он присел на придорожный камень и сказал:

— Что же мне теперь делать? Я не пойду дальше, Аркадий Петрович, я лучше уйду назад на вокзал и вернусь домой.

— Возвращайся! — жестко ответил Гайдар. — Но тогда, тогда мы не напишем с тобой рассказа и ты так и не узнаешь, что же было дальше с путешественниками, которые вышли из города.

— Теперь мне все равно, — сказал мальчик и пошел к автобусу, который шел обратно в город.

Гайдар не стал удерживать, он был даже доволен, что проучил самонадеянного маленького человека.

— Надо было бы так, — сказал он на прощанье мальчику в берете, — сначала выйти из города, а потом уже написать в тетрадке: «Путешественники вышли из города». Вот так-то…

Фраерману стало жалко мальчугана.

— Зачем ты так сурово поступил с юным поэтом? — спросил он приятеля.

— Он виноват вдвойне, — ответил Гайдар. — Он не знал того, о чем пишет, и не захотел узнать, что будет дальше. Что, если в самом деле он станет писателем?