Жизнь такая, как надо: Повесть об Аркадии Гайдаре

Можно смело оглянуться назад и увидеть, что не зря жил на свете. Ведь не было в жизни Советской страны, пожалуй, событий, о которых бы он не рассказал в своих книгах: гражданская война, строительство заводов и организация колхозов, революционная бдительность, оборона страны — обо всем большом и значительном Гайдар уже написал. И все-таки он не спокоен; нет, он еще в долгу перед своими читателями, он многого еще не сделал, не успел.

…Шел июнь 1939 года. Гайдар снова жил в Солотче — любимом месте отдыха. Но неспокойно на белом свете: с газетных страниц тянуло порохом. Вот опять сообщение: 120 японских самолетов перелетели границу. 95 советских — приняли бой. 31 японский самолет был сбит, советских — 12. Позже еще 60 самолетов, опять бой. Сбито японских — 25, советских — 2.

«Тревожно становится на свете, — думал Гайдар, — и добром дело, видать, не кончится… На земле война. Огонь слепит глаза, дым лезет в горло, и хладный червь точит на людей зубы».

Как и прежде, Гайдар вместе с Фраерманом ловили рыбу, ходили на Канаву, и снова их кусали комары, как тигры.

Давно мечтал он снова пожить в рязанской стороне, еще когда жил в Крыму и на Кавказе и тосковал по здешним лесам, речкам и озерам — по Канаве, Промоине, Старице. И Рувиму Фраерману и Паустовскому писал об этом из Одессы. Ведь в самом деле чудесно на маленькой задумчивой Канаве услышать гордый вопль: «Рува, подсак!» А что там на крючке дрягается — это уже наверху будет видно.

И вот они снова вместе, лесные робинзоны. Гайдар написал жене «докладную» в стихах:

Рыб поймали — три ерша,
Ну, и больше ни шиша!
Потому что ветер дует,
Солнце с тучками балует,
Волны с пеной в берег бьют,
Рыбы вовсе не клюют…
Впрочем, дело поправимо:
Пронесутся тучи мимо,
Кончит ветер баловать
И домой умчится спать…

Да, тучи пронесутся. И ветер кончит баловать. Все будет в природе спокойно и хорошо. А на монгольской границе идут беспрестанные воздушные бои…

Гайдар плохо спал. Тревожные варианты старых снов.

Обрадовала его новость: наконец-то вышла из печати «Судьба барабанщика».

Какая же следующая книга и о чем?

Наблюдая за играми мальчишек, Гайдар часто задумывался и спрашивал своих друзей, почему ребята так часто играют «в разбойников», словно других игр на свете нет.

«В разбойников» играл и он сам в детстве и хорошо помнил, как в те далекие ученические годы в Арзамасе все реальное училище взбудоражила весть о шайке таинственных «пиковых валетов», в которую вступили екатеринбургские реалисты. Они совершили несколько нелепых грабежей и попали на скамью подсудимых. Гайдар помнил, как преподаватели Арзамасского училища тогда во всем винили пинкертоновскую литературу («Начитались, а отсюда и все началось») и повели решительную борьбу с книгами, в которых описывались похождения Ната Пинкертона и приключения Шерлока Холмса.

Вспоминая сейчас давнюю историю с «пиковыми валетами», Гайдар думал: нет, не один Нат Пинкертон виноват. Литература, конечно, литературой, но едва ли все решается так просто и так легко, как думали учителя реального.

Гайдар знал, что дети всегда тянутся к необычному, таинственному. Одними наставлениями о том, что надо делать хорошие дела и не надо плохие, тут не обойдешься. Он не раз вспоминал своих маленьких друзей, таких разных и не похожих друг на друга: московского разносчика газет Сашку, который помог ему в трудную минуту жизни, Витю из Хабаровска, Стасика и Петьку из Арзамаса и многих, многих других добровольных адъютантов.

Однажды Гайдар случайно заглянул к Константину Георгиевичу Паустовскому и узнал, что с его сыном стряслась беда: мальчуган тяжело заболел. Нужно достать лекарство, очень редкое лекарство. Во что бы то ни стало!

Вместе с Паустовским он обошел ближайшие аптеки, но лекарства найти не смог. Тогда Гайдар подошел к телефону и позвонил к себе домой. Что он говорил и кому, неизвестно, но через десять минут на лестничной площадке около квартиры Паустовского уже стояло несколько запыхавшихся мальчишек.

— Вот что, друзья! — сказал Гайдар. — Тяжело болен один мальчик. Нужно вот такое лекарство. — Гайдар вырвал из блокнота несколько листиков и на каждом написал трудное название лекарства. — Вот возьмите, — сказал он ребятам, — и сейчас же во все аптеки: на юг, восток, на север и запад! Из аптек звонить сюда! Понятно?

— Понятно, Аркадий Петрович! — закричали мальчуганы и понеслись вниз по лестнице.

Вскоре раздались первые звонки. Каждый сообщал, что в такой-то аптеке редкого лекарства нет, и получал приказание ехать в новое место.

Наконец восторженный мальчишеский голос сообщил: «Лекарство найдено!»

Редкое лекарство доставили на квартиру Паустовского, и больной мальчик вскоре стал поправляться.

Паустовский растрогался до слез:

— А все-таки, Аркадий, хорошо работает твоя команда.