Жизнь точки на карте

Предположив, что встретила в Хилари родственную душу, блондинка присела на край её шезлонга и зашептала, понизив голос, выдавая самое сокровенное.

– Он такой… такой мужественный, такой красивый! Я вся дрожу, когда вижу его… И представляете, он живёт в нашем отеле!

– Правда? – Хилари с удивлением и новым интересом взглянула на девушку. Она и не предполагала, что гора придёт к Магомету так скоро.

– Конечно, правда! – возмущённо пискнула поклонница гоночной звезды. – Сьют Charles Garnier на втором этаже! Специально для него даже повесили флаги Williams на террасе сьюта, хотя это идёт вразрез с политикой отеля. Но это же ради Него… – девушка эротично прикрыла глаза ресницами.

– Похоже, что вы действительно восхищаетесь мистером Строумером, – Хилари улыбнулась, хотя внутри её грыз маленький червь сомнения: зачем она здесь, если Крис, может быть, по достоинству воздаёт рвению каждой из своих поклонниц? Пакостник, гнусный оборотень…

– О, я от него без ума! – девушка картинно закатила глаза и поднесла руку к сердцу. – Maman собиралась задержаться в Ницце, но я уговорила её и рарà остановиться в Монако. Только потому, что Он мог быть здесь… Я бы хотела пробраться к нему в номер ночью, – девушка нервно хихикнула. – Представляете, какой был бы подарок? Только родители меня убьют, – мгновенно погрустнела она.

– У него наверняка есть подружка, – ехидно предположила Хилари. – Так что в номере вас может оказаться слишком много.

– Вы так думаете? – голубые глаза девушки были печальны. – Но ведь Он такой одинокий… как волк. Журналисты ничего не могут о нём узнать. Жак Строумéр – та-акой загадочный…

– Как я понимаю вас, дорогая! – с притворным сочувствием улыбнулась Хилари. – И, наверное, ещё несколько сотен тысяч девушек.

– В него все влюбляются, – с ещё большей тоской в голосе подтвердила её новая знакомая. – Все мои подружки сходят по нему с ума. А ещё прошел слух, что он уходить собирается. Он ведь в аварию попал год назад…

– И что? – Хилари приподнялась с шезлонга, не скрывая своего волнения.

– Ничего, – девушка пожала плечами. – Он потом в гонках не участвовал несколько месяцев, и говорили, что он вообще пропал…

– Ну, теперь вы знаете, что он жив, – австралийка закрыла глаза, вновь расслабляясь под звуки новостей, гремящих из телевизора на всё помещение спа. Спустя две минуты она убедилась, что девушка поняла намёк и, грустно понурившись, уходила по кромке бассейна прочь. Глядя ей вслед, Хилари желчно усмехнулась. Такая домашняя малышка не смогла бы преподнести себя в подарок никакому мужчине, не выйдя за него замуж перед этим. Она привыкла жить с оглядкой на родителей: что скажет мамочка? а что подумает папа? А вот она, Хилари Орти, могла бы всё на свете. Могла бы… могла… преподнести подарок Крису Хантеру. Когда-нибудь он будет вынужден вернуться в свой номер…

Сверив номер комнаты с записью на упаковке, курьер рекламного магазина постучал в дверь и приготовил радостную улыбку, рассчитывая на хорошие чаевые – в период соревнований клиенты всегда щедро платят, особенно за их продукцию. Интересно, что они все в этом Строумере нашли? Джанкарло Брутон переживал за «Феррари».

– Ваш заказ, мадам!

– Merci, – темноволосая женщина в лёгком халатике кивнула и, уже не сводя своих восхитительных глаз с конверта, не глядя сунула курьеру несколько американских купюр. – Merci, bébé.

Джанкарло Брутон ушёл совершенно счастливый – эти прелестные молодые американочки абсолютно не умеют считать денег и нежных слов, которые ничего не значат.

Присев на кровать, Хилари надорвала упаковку и вытряхнула яркие рекламные проспекты из конверта на покрывало. Знакомое лицо мелькало на каждой странице – Джордж Генри Строумер. Как бы не так! В конверт были вложены краткая биография, вырезки из журналов и газет, размноженные на ксероксе, и фотографии – их было достаточно, чтобы обклеить стены небольшого отеля.