Жизнь точки на карте

– О, теперь новый сезон начнётся только весной. Первый этап пройдет в Бельгии. Автодром в Спа. Я был там в прошлом году. 150 километров от Льежа, изумительный вид, прекрасная трасса. Строумеру в этом году там сопутствовала удача, как и на всех этапах. Жаль, что в Сан-Марино он получил только шесть очков.

– Это второе место, Жан-Марк.

– Джек Строумер всегда должен быть первым… О боже! – случайно, привлечённый шумом и фотовспышками, Альйо бросил взгляд в сторону входа – арки готического типа, обвитой живым плющом. – Эти звёзды, – заворчал он, – никакого уединения.

– Думаю, Джеку Строумеру это можно простить, – спокойно заметила Хилари, скучающе глядя на прорвавшуюся внутрь ресторана орду репортёров. Чемпион мира, одетый в светло-серые брюки и фисташкового цвета свитер, из-под которого выглядывал воротничок безупречно отглаженной белой рубашки, был на голову выше любого из них. Ослепительная улыбка, с которой он отбивался от назойливых вопросов, была неотразимой, гладкая смуглая кожа сияла после бритья, синие глаза бросали на женщин по сторонам из-под ресниц коварные взгляды. Он получал в ответ улыбки, от которых закипела бы кровь любого мужчины, улыбки, полные обещания страсти в течение долгих, долгих ночей… Жан-Марк Альйо глазел на него – кумира, приоткрыв рот.

– Что он здесь делает?

– Что делают люди в ресторане, Жан-Марк?

– Нет, вы не понимаете, Хилари. За всю свою карьеру он не менее двадцати раз заявлял, что не выносит «мест для звёзд» и предпочитает уединённость. Его ни разу не встречали в подобном заведении. Почему же он изменил своим привычкам?

– Проголодался, – с сарказмом Хилари наблюдала за мсье Альйо, с упоением подростка созерцающим своего кумира. – Просто я попросила его.

– Вы… что сделали, Хилари?

– Разве я не упоминала о том, что через полчаса прибудет мой будущий муж? – протянув вперёд руку, она осторожно закрыла его рот. Жан-Марк Альйо негромко щёлкнул челюстями и через силу пробормотал:

– Вы не говорили, что Джек Строумер – ваш муж.

– Будущий. Мы пока не зарегистрировали наш брак, – усмехнувшись смятению бизнесмена, она весело подбодрила его. – Спокойнее, Жан-Марк, Джек такой же человек из плоти и крови, как вы и я. Привет дорогой, – она поднялась навстречу человеку, ставшему в Монако едва ли не более знаменитым и узнаваемым, чем сам князь Ренье, и подставила ему щёку для поцелуя. С очаровательной улыбкой, от которой у него появлялись ямочки на щеках и выразительные глаза начинали лучиться особым тёплым синим светом, он проигнорировал её молчаливый намёк и, невзирая на присутствие примолкшей прессы, захватил губы Хилари в сладкий плен. «Ещё до вечера я стану тайной номер один, спасибо Крису», – мелькнуло в её голове, пока она отдавалась нежному поцелую. Вспышки камер фоторепортёров, теснимых охраной ресторана к выходу, засверкали вновь. «Если Майкл увидит…» – пробежала огненной искрой новая мысль. Джек отпустил её и потёрся щекой о её щёку.

– Мм, от тебя вкусно пахнет, любимая.

– Сегодня я надушилась «Опиумом».

– Сладкий яд… Добрый день, я Джек Строумер, – он непринуждённо протянул собеседнику Хилари узкую сильную ладонь. Потея от волнения, тот пожал его руку.

– Жан-Марк Альйо всегда к вашим услугам, мсье Строумер, – по-английски Альйо говорил медленно, с сильным акцентом.

Джек отодвинул для Хилари стул.

– Мне кажется, разговор шёл на французском до моего появления, дорогая? Продолжайте, языковой барьер – нe проблема.

– Где же ты изучил этот язык, Джеки, милый? Судя по твоему досье…

– Ш-ш, любовь моя, – он мягко коснулся пальцем её губ, – в досье почти всё было правдой.

– Почти?

– Какое-то время я жил в Новом Орлеане и, чтобы не выделяться своим плохим акцентом, предпочёл заговорить на их языке.

Жан-Марк прислушивался к их беседе, откровенно ликуя при мысли о новостях, которые он преподнесёт госпоже Альйо несколько дней спустя.

– Мне очень неудобно просить вас об этом в самом начале, мсье Строумер, но… и госпожа Альйо, моя супруга, и четверо наших детей являются преданнейшими поклонниками вашего таланта. Моя дочь, Мари-Луиза, работает спортивным комментатором «Антенн-2», а мой младший сын Шарль собирает все вырезки из газет и журналов о вас. Когда нет возможности поехать на очередное гран-при, гонку мы смотрим по телевизору всей семьёй. Не могли бы вы, мсье Строумер…

– Вы говорите об автографе, мсье Альйо?

– Д-да, – от волнения Жан-Марк начал заикаться.

– Разумеется, я надпишу вам плакат, если вы окажете нам с Хилари честь, – он обвил рукой плечи своей невесты, привлёк её к себе, – и посетите нас завтра вечером в «Отель де Пари». В семь часов, время подходит вам?

– Раз… разумеется, мсье Строумер.

– Зовите меня просто Джек.

– Если вы в свою очередь согласитесь именовать меня Жан-Марком.

– Почему бы и нет, Жан-Марк? Что касается вашего сына… Сколько Шарю лет?

– Одиннадцать, – с вполне понятной отеческой гордостью отозвался Альйо, – и уже три года он занимается картингом. Мой дом находится недалеко от трассы Маникур.