Жизнь точки на карте

Сжимая в руке конец шнура, он вошёл в узкую деревянную дверь, таща за собой пленницу, будто упрямую козу. Хилари быстро-быстро перебирала ногами, стараясь не отстать. Она, конечно, могла попытаться ударить его ногой, но это почти стопроцентно привело бы к её падению. А Майкл кивнул вправо, изображая гида:

– Смотри, вот этот бассейн похож на тот, в котором утонула Лоретта. Не кажется ли тебе, что вода в нём немного красновата?

– Прекрати! – завизжала Хилари, пытаясь закрыть уши связанными руками. – Заткнись!

– Не нравится, малютка? – Майкл наотмашь ударил её по лицу. Хилари упала на колени, но почти сразу же села, поняв, какую унизительную позу она занимала. Ему не дождаться…

– Ты – сумасшедший ублюдок, Ондрада! Тебя тоже отравила кровь Йорков! Ты безумен.

– Я прихожу в ярость, – рывком подняв женщину с мощёной камнем дорожки, Майкл толкнул её, заставляя двигаться вперёд, – прихожу в ярость, когда вспоминаю, каким ослеплённым идиотом я был. Ты убивала моих родственников одного за другим, а я всё говорил себе – «Она же ангел! ». Представляю, как ты хохотала…

– Я не смеялась, Майкл! – вздёрнула голову Хилари. – Всё моё существо кричало и плакало…

– Это именно то, что оно будет делать сейчас! – грубо втолкнув её в холл, Ондрада подтащил свою пленницу к мраморной статуе обнажённого мужчины высотой около семи футов. Не успела Хилари испугаться, как две сильные руки слегка приподняли её, заставив перекинуть связанные вместе руки через голову статуи. Теперь она стояла, вплотную прижатая к какому-то древнегреческому Адонису или Парису, с поднятыми вверх руками – широко разведённые в гостеприимном жесте руки статуи мешали пленённой женщине опустить её собственные. К её чести, Хилари не собиралась сдаваться – она тут же попыталась сдвинуть статую с места. Но ноги её скользили по полу, не находя опоры, а вес статуи был непосилен. Хилари прекратила попытки, справедливо опасаясь, что, если она уронит статую на себя, Ондрада и не подумает пошевелиться, чтобы помочь ей.

– Жаль, что Люка нет рядом, – с издевательской интонацией проговорил сзади Майкл. – Он оценил бы качество моей мести.

– Это месть? – презрительно отозвалась Хилари, задрав подбородок и глядя на безучастное каменное лицо статуи. – Привязать меня к куску камня ты называешь местью? И как долго ты собираешься так меня держать?

– Почему ты решила, что самое интересное позади? Это только начало, – не отвечая на её второй вопрос, рассмеялся Майкл.

– Люк уважал насилие, – Хилари почувствовала его руки на ягодицах. Они трогали, гладили её тело через белый брючный костюм. Это не было неприятно и пока что ничем не напоминало давнее насилие, произошедшее с ней, невинной девушкой, в стройках Пирмонта; но мышцы тела уже отреагировали, сжимаясь и превращая зад, бёдра и верхнюю часть ног в камень.

– Что это, мы сопротивляемся? – в низком голосе Майкла слышалось удивление.

– А чего ты ожидал? – процедила пленница сквозь сжатые зубы. Положение её осложнялось тем, что она не могла видеть своего мучителя, предугадать, а значит, и защититься от новых выходок. За её спиной Ондрада перемещался совсем бесшумно, и даже дыхание его она улавливала с трудом.

– Только не говори, что ты рассчитываешь на секс со мной. Это было бы просто свинство – похитить меня, связать, да к тому же…

– Ради этой цели мы и прошли все предыдущие этапы, – Ондрада просунул руку между её раздвинутых ног. – Должен сказать, что ты – изумительная любовница. Горячая, страстная, изобретательная, не боящаяся рисковать… Одна проблема: ты привыкла быть хозяйкой положения, придумывать правила игры. И не узнала удовольствия подчиняться. Я это исправлю.

Хилари мысленно напряглась, ожидая, что сейчас бывший любовник начнёт срывать с неё костюм. Но Майкл неожиданно убрал руки, только позволив себе на прощание слегка хлопнуть её по заду.

– Отдыхай, дорогая, я скоро вернусь.

Что ж, по крайней мере, она получила отсрочку приговора.

Глава 43

Вот эти две подружки, постоянно хихикающие в углу, чертовски хорошенькие девчонки. Можно было бы… Впрочем, Джек Строумер тут же одумался. Любая из них слишком молода для него. Не хватало ещё иметь неприятности с полицией нравов из-за несовершеннолетних соплюшек. К тому же – нет, это главная причина – у него есть Хилари. Джек Строумер чувствовал себя женатым мужчиной, несмотря на то, что их связь не была признана государством. Ни Америкой, где жил он, ни Австралией – родиной Хилари, ни княжеством Монако. И всё же у него была та единственная женщина, которую он мог назвать своей женой. Мог гордиться ею. Мог любить и желать каждую минуту своей жизни.