Жизнь-цветовая симфония

Английский писатель Гаррингтон воображал, что мысли вылетают у него изо рта в виде пчел и птиц и хватался за веник, чтобы разогнать их. Итальянскому философу Кардано мерещилось, что за ним шпионят все правительства, а мясо, которое ему подавали специально пропитывали воском и серой. Автор известной картины «Святовство майора» Павел Федотова называют родоначальником критического реализма в русском изобразительном искусстве. Его называют Гоголем живописи. Во время правления Николая I на него было совершено покушение. Среди 123 имен было имя и Павла. Большинству из этой группы выносят смертный приговор. А остальных отправляют в ссылку. Павел же отрицает свое участие. Общество отворачивается от него, и моральное одиночество давит на него. Последней работой Павла, который уже удивлял свое окружение странными поступками, стала картина «Игроки», которая своим сюжетом и темными тонами указывала на внутренние переживания и психическое нарушение художника. Николай I даже выделил средства на его лечение. В больнице руки Павла Федотова были в кожанных мешках, затянутых ремнями. Во время болезни он мог пальцами выдергивать из стен гвозди, а когда его связывали, то он проделывал этот трюк зубами. В 37 лет он умер в психиатрической лечебнице. Странно, но почему цифра 37 тот рубеж, который многие гении не смогли перейти? Покинувшие этот мир в 37 лет Пушкин, Байрон, Моцарт, Маяковский, их имена выгравированы на стенах гениальности. А теперь обратимся не к личной биографии гениев, а ко времени их болезни.

Создатель образа «Сверхъестественного человека» философ сам у себя спрашивающий: «Почему Фридрих Ницше такой умный?», окончил свои дни в Веймарской психиатрической клинике. (Его отец тоже к концу жизни сошел с ума.) Его врач в истории болезни отмечал, что Ницше то называл себя Фридрихом Вильгельмом IV, то говорил, что его сюда привела его жена, Козима Вагнер, (супруга композитора Вагнера), то прыгал как козлик. В произведении «Esse Homo. Как становятся самим собой» Ницше мы становимся свидетелями, с каким восхищением он относится к Козиме Вагнер: «Те многие случаи высокой культуры, которое я встречал в Германии, были все французского происхождения, прежде всего госпожа Козима Вагнер, самый ценный голос в вопросах вкуса, какой я когда- либо слышал…» В своем больном воображении он считал, что прибыл в больницу по совету Козимы. По-видимому, эта дама занимала в сердце Ницше особое место. Крепкая дружба между мужем Козимы композитором Вагнером и Ницше играла в этом не последнюю роль. Он говорит о друге: «Я называю Вагнера великим благодетелем моей жизни… наши имена всегда будут соединяться вместе…»

В этом произведении Ницше так рассматривает проблемы, связанные с его психическим расстройством: «Немцы неспособны к непониманию величия: доказательство – Шуман. Я сочинил намеренно, из злобы к этим слащавым саксонцам контрувертюру к Манфреду, о которой Ганс фон Бюлов сказал, что ничего подобного еще не видел на нотной бумаге, что это как бы насилие над Евтерпой… Когда я бросаю взгляд на своего Заратустру я полчаса хожу по комнате взад и вперед, неспособный совладать с невыносимым приступом рыданий…» Далее он отмечает: «Я ужасно боюсь, чтобы меня не объявили когда-нибудь святым, вы угадаете, почему я наперед выпускаю эту книгу: она должна помешать, чтобы в отношении меня не было допущено насилия… я не хочу быть святым, скорее шутом… может быть я и есть шут». Ницше обладал пугающим диагнозом «ядерная мозаичная шизофрения». Он рассылал записки, в которых объявлял о своем скором господстве на земле. Под конец жизни он писал: «Я мертвый, потому что я глупый», «Я глупый, потому что я мертвый».

Французский философ Мишель Фуко пишет про критическое состояние великих людей: «Трагическое сознание безумия не дремлет, подспутное его присутствие по-прежнему ощущается под оболочкой критического сознания во всех его формах –философских и научных, моральных и медицинских. Именно его пробудили к жизни последние речи Ницше, последние видения Ван Гога. По-видимому, именно его начал предощущать Фрейд в самом конце своего пути: миф о борьбе либидо и инстинкта смерти символизирует у него именно эти великие терзания».

Но мысли Евсея Вайнера о помешательстве вызывают как удивление, так и сожаление. Потому что это может дать толчок людям со слабой психикой и с суицидальными наклонностями. Он пишет: «Некий сумасшедший говорил, что открыл метод познания всех или большей частью метафизических тайн. Чтобы узнать все, достаточно прыгнуть с крыши. Исправить что-нибудь после этого уже не удастся, и дьявол, причастный скорее всего к тайнам, в момент «старта» откроет самоубийце устройство мироздания. Те секунды, которые будет длиться полет новоявленного посвященного станут самыми страшными в его жизни. Позицию можно критиковать, но определенная логика в ней есть».