Жизнь удалась

Вокруг, в фиолетовом свете фонарей, развивались события, схожие с футбольным матчем, — только соперники охотились не за мячом, а друг за другом. И газон такой же, зеленый, ровно подстриженный, и свет — яркий, падающий с нескольких сторон. Команда собак с азартом уничтожала команду кошек, но вторые были в явном большинстве. Наиболее смелые и отчаянные игроки никуда не убегали, сидели на одном месте, вжавшись в траву, отпугивая врага шипением; другие, с более слабыми нервами, дико носились вдоль и поперек огороженного стенами пространства, — собаки же подпрыгивали в основном на одном месте. Громко щелкали зубами, утробно рычали и выбирали наиболее подходящий, с наиболее нагло торчащей облезлой палкой хвоста, с наиболее наглой мордой, объект для атаки.

Всю схватку капитан наблюдал краем глаза. Он спешно шагал теперь от стены к дому, надеясь, что его не заметят ни собаки, ни видеокамеры.

— Иван! — тихо сказал Кирюха. — Вставай. К нам залезли.

Никитин заснул всего час назад, после двух стаканов джина, но теперь очнулся мгновенно, и вскочил, и дико завращал осоловелыми глазами.

— Кто? Где? — выкрикнул он. — Зачем?

Кактус потащил его к монитору.

— Видишь? Я его помню. Это тот самый судебный пристав, что приходил вечером.

— Какой пристав? — дико прохрипел Никитин. — Какой пристав? Где, на хрен, собаки?

— Взбесились. Не знаю, почему. Бегают вдоль стен и брешут.

— На охрану звонил?

— Телефон не работает.

— Не работает?

— Нет.

Никитин жестоко обтер пятерней обвисшее заспанное лицо.

— Что он тащит?

— Кувалду и ствол.

— Судебный пристав? С кувалдой и стволом?

— Я не знаю, кто он такой.

— Звони на охрану!

— Я же сказал — телефон не работает.

— Звони по мобильному! — заорал Никитин.

— Тихо, — прошипел Кирилл. — Куда звонить? Местные телефоны я знаю. Ноль шесть — первый пост, ноль семь второй пост, ноль пятнадцать — начальник охраны. Зачем мне их мобильные? Они что, мои друзья?

— A у тебя они, вообще, есть?! Звони ребятам в город, в офис! Звони Хренову, пусть берет людей и мчит сюда!

— А он помчит? — спросил Кирюха.

— Поговори с ним сам! А про меня скажи, что я все ему объясню… Звони, а там я что-нибудь придумаю! Ты, кстати, двери закрыл?

— Да. Двери здесь все стальные. Ставни тоже. Он нигде не войдет. Он даже не узнает, что дом обитаем. Посидим, переждем. Если станет долбить своей кувалдой, охрана прибежит через пять минут и без нашего звонка…

Они посмотрели друг на друга. Оба дышали тяжело и часто.

Что у него с лицом, подумал Кир. Все блестит. А, он вспотел. Смотри, по вискам течет, по лбу.

Гляди, какой он мокрый, подумал Никитин. В пот ударило. Вся лысая башка в капельках. Я, правда, тоже не совсем в порядке…

— Кирюха, — тихо спросил он. — А ты гараж закрыл?

Молча, со все возрастающим ужасом, Никитин пронаблюдал, как Кактус, помертвев лицом, бросился вон — исправлять ошибку, — сплюнул прямо на ковер и стал ждать развития событий.

Кирюха опрометью пробежал через кухню, выпрыгнул в гараж и здесь замер: створка уже ползла наружу, влекомая крепкой пятерней вторгшегося незнакомца.

Оставалось только отпрыгнуть назад, захлопнуть за собой стальную пластину и задвинуть засов.

Кирилл прислонился спиной, перевел дух и вспомнил, что он забыл сделать укол. И не один. Инъекции нужно делать каждые четыре часа — только при таком режиме клиент пребывает в стабильном состоянии. Надо спешить. Он не сделал укол в двадцать ноль-ноль, потому что его до смерти напутал подозрительный тип, назвавшийся судебным приставом. Теперь, в полночь, этот же самый тип, уже не пытаясь как-то отрекомендоваться, ломится в дом — если пропустить и второй укол, клиент очнется.

Гараж, рассчитанный на две машины, пристроили вплотную к дому. Капитан оценил такое архитектурное решение. Хозяин особнячка всегда имел возможность, проковыляв утром какого-нибудь сырого, промозглого дня из теплой спальни в теплую кухню, выкушать там кофе с булочкой и тут же пройти в теплый и сухой гараж, оседлать любимую машину и выехать на свет божий, ни в какой момент не соприкасаясь с холодом и грязью внешнего мира.

Сейчас половину помещения занимал автомобиль неизвестной марки. Нечто малосерийное, обильно хромированное, лакированное, предназначенное для поездок в гольф-клубы, яхт-клубы и прочие клубы для особо богатых. Капитан стал обходить лоснящийся узкий корпус и услышал, как в углу полутемного помещения грянул металл о металл. Закрыли внутреннюю дверь — из гаража в дом.

Ясно. Внутри кто-то есть. И этот кто-то меня боится. Охранник давно бы вышел, с фонарем и револьвером, узнать, в чем дело. А тут хоронится тихая мышь, рассчитывающая, что я ничего не замечу.

Добежав до двери, капитан положил ладонь на шершавую поверхность, осторожно надавил — заперто.

Времени оставалось — минут семь, десять максимум. Местную линию он перерезал, но оставалась недосягаемая для ножей и ножниц сотовая телефония. Сейчас они будут связываться со сторожами по мобильным аппаратам. Пока дозвонятся, пока те прибудут — надо ускориться, Сережа, иначе ты никогда не заработаешь денег, чтоб за квартирку свою уплатить…