Жизнь в четырех собаках. Исполняющие мечту

Вот так и бывает: невежественность, черствость, эгоис тичность, отсутствие сострадания способны растоптать веру и погубить мечту. Во мне нарастала ярость сопротивления. В груди клокотало, как в жерле разбуженного вулкана. В недрах души пробуждалась такая могучая активность, которая обещала смести все преграды. Я готовилась ринуться в бой со злом, частица которого завладела сердцами моих родных и сделала их такими холодными и чужими. Но еще до того, как я решилась снова заговорить с мужем и мамой об Анфисе, полыхающий огонь моей души растопил лед непонимания и неверия в сердцах близких.

Первым завел разговор муж. Он начал издалека. Супруг вспомнил, как Анфиса кидалась на людей, и связал ее поведение с внутренним, неосознанным предчувствием своей недолгой жизни на земле. По его мнению, девочка не хотела потерять ни единой секунды общения с нами в том кратком земном сроке, который был ей отпущен.

Супруг также припомнил, как в возрасте четырех месяцев Анфиса неожиданно выскочила из лифта на нашем этаже, когда утром выходила с Наяном на прогулку. Дверцы лифта захлопнулись, и тот поехал вниз, а муж, оставшийся с Наяном в движущейся кабине, едва успел сбросить с руки петлю поводка Анфисы. Лента поводка выскользнула в дверную щель кабины, и у мужа упало сердце при мысли, что петля поводка зацепится за какой-нибудь выступ в шахте лифта, и поводок начнет затягивать через створки лифта ошейник Анфисы, а тот задушит девочку. Анфиса кричала как оглашенная. Я моментально выскочила из квартиры на ее крик и сумела в последний миг снять с нее ошейник. Супруг помнил, как мы были счастливы тогда, что не потеряли нашу непредсказуемую и пронырливую девочку. Не потеряли. Тогда…

Муж не забыл и о своем сне, в котором белоснежного окраса, беспечальная Анфиса носилась по белевшей снегом равнине, а ее окружали белые барашки. Супруг смахнул рукой набежавшую слезу и сказал, что тот сон был не о выпавшем снеге и не об исцелении девочки. Он вещал о небесах, на которые вскоре должна была отправиться Анфиса. Белая равнина была раем, белые барашки — небесными друзьями Анфисы, а сама она превратилась в белоснежного ангела. Супруг печально улыбнулся и низко опустил голову. Пребывающий в глубинах своей памяти, он видел в них Анфису. Невидимая в миру борзая предстала его внутреннему взору во всем своем былом великолепии.

— Она всегда была красивой, даже когда умерла, — наконец прервал молчание супруг.

— И любимой, — вторила ему моя мама с еле сдерживаемой дрожью в голосе.

— И любящей, и обидчивой, и нежной, и умной. Ее так не хватает, — грустно прошептал сын.

Снова повисло молчание. Мы все думали об Анфисе, Воображение каждого по-своему рисовало ее облик, но наши лица и глаза выражали одно и то же: она были и осталась милой нашим сердцам. Мы все скучали по ней. Никто не мог забыть ее ни на секунду и не пытался заставить себя сделать это, потому что с ней было не пусто. С ней было хорошо, очень хорошо, а жизнь представлялась удавшейся.

Гнетущую тишину первым нарушил супруг. Он сказал, что не может видеть мои вечно мокрые, воспаленные от слез глаза и застывшую в них смертную печаль. У него разрывается сердце. Чем так страдать, лучше взять щенка, назвать его Анфисой в честь нашей девочки и считать, что это она.

На лице сына сразу же заиграла загадочная улыбка. Она романтично блуждала сама по себе, но, несмотря на таинственность, выдавала сына с головой. Парень уже представлял себе крошечное, беспомощное создание, которое он будет любить, воспитывать и называть Анфисой.

Мама продолжала сидеть с каменным лицом и стиснутыми губами. Подобное выражение не предвещало ничего хорошего.

Внезапно она заявила, что никакого щенка любить не будет.

— Вас никто и не просит, — равнодушно заметил муж.

— Кормить его и подтирать за ним лужи тоже не собираюсь! — мама повысила тон.

— Можете вообще к нам не ездить, — язвительно предложил супруг.

— Ездить буду, к внуку и остальным собачкам, — хорохорилась мама.

— Думаю, не получится, — обескуражил ее супруг.

— Почему это? — изумилась мама.

— А щенок вас в дом не пустит, — пригрозил муж.

— Не пустит? Щенок?.. — недоумевала мама.

— Да, щенок. Почувствует неприязнь и укусит. — Муж, определенно, издевался.

— Укусит? Меня?.. Все равно, ваша собака, сами за ней и будете ухаживать. — Мама уже не находила аргументов. Она теряла позиции. Ее сопротивление ослабевало.

— Сами и будем, — наступал супруг.

— Вы же на работе целый день. Кто всех щенков выкармливал до года, кто целыми днями с ними играл и возился, пока вас не было? Я! Вы без меня не справитесь, а я отказываюсь! — негодовала мама.

— Значит, женщину наймем, — с ходу придумал супруг.

— Никакая женщина не согласится с такими монстрами одна в квартире оставаться, даже за деньги. — Мама привела в свою пользу неоспоримый, как она полагала, довод.

— Мужчину наймем. И вообще, мама, вы меня раздражаете своим мнением. Если вам безразлично то, что важно вашей дочери и всей нашей семье, следовательно, вы не с нами, — подытожил муж.

— А кто не с нами, тот — против нас, — с холодком в голосе добавил сын.