Жизнь в четырех собаках. Исполняющие мечту

— А кто против нас, тому у нас места нет! — вспылив, я ставлю жирную точку в разговоре.

Мама капитулирует. Мы — с нашими проблемами, борзыми собаками, нелегкими характерами, нетипичными поступками — ее «карма», как она выражается. На самом же деле — смысл ее существования. Просто отрицание является формой маминого поведения, своеобразным орудием защиты. От него она отталкивается, как от упора на старте. Согласие обязывает, а отрицание — нет. Начиная с отрицания, можно поторговаться и что-нибудь да выгадать. Согласившись, неминуемо приобретешь ворох дополнительных обязательств как само собой разумеющуюся нагрузку. Но в данном — исключительном — случае, действуя по традиционной схеме, мама допустила ошибку. Она поняла ее и теперь жалела, что ввязалась в дискуссию.

«Никого они не наймут и никуда от меня не денутся. Да и мне деваться некуда. Ну почему меня опять обидели? Почему я — крайняя? — Одни мамины мысли сменялись другими. — Вот они привезут девочку, такую же маленькую, длинноногую, забавную, хитрющую, какой была когда-то Анфиса. За ней надо будет ухаживать, как когда-то я ухаживала за Анфисой. Они сказали, что девочку тоже назовут Анфисой! Вдруг, действительно, душа ее вернется? Невероятно, но вдруг? А она, которая так девочку любит и днями напролет плачет по ней, заранее отказывается от Анфисы?! Нет! Она не простит себе потом!»

Неожиданно мамины глаза засияли, и в них заискрилась надежда. Надежда придала маме мужества.

— Внуку без меня будет плохо, и за собачками некому будет присмотреть. Так и быть, я займусь щенком в ваше отсутствие, но лапы будете мыть сами, — гордо произнесла мама.

— Бабушка, а какая тебе разница, двенадцать лап перемыть или шестнадцать, тем более, ты привыкла к шестнадцати? — развеселился внук.

— Неблагодарные вы. Пользуетесь моей добротой и не цените. — Мама безнадежно махнула рукой.

— Так я звоню? В столицу! По поводу щенка, — задаю я риторический вопрос и с места прыгаю к телефону.

Домашние бдительно следят за моими передвижениями и ждут. Уже ждут. Исполнения мечты! Отныне у них появилась мечта! Они обладают мечтой! И мечта эта — Анфиса! Никто из них доподлинно пока не верит, что Анфиса вернется. Они утешаются раздумьями о другом щенке, который скрасит их горе, но в глубине души каждый ловит себя на мысли, что ждет возвращения Анфисы, и тайно надеется…

Возле телефона ноги подкашиваются. Во мне трясется каждый нерв, кровь приливает к голове, немеют руки. Я понимаю, что сейчас совершу первый шаг к заветной цели. У меня нет права на ошибку. Боже, помоги мне! Семь телефонных номеров. Какой из них нужен? Какой сделает былью задуманную сказку? Мной овладевает кураж — я верую в удачу и уже знаю, что повезет. Должно повезти! Столь велико желание и столь истинна страсть, бушующая в груди, что иначе и быть не может. Боже, помоги мне!

Зря переживала. Провидение уже крепко держало меня за руку и вело за собой.

Одни телефонные номера отвечали продолжительными гудками, будто хозяев не было дома или они не собирались в этот вечер утруждать себя телефонными разговорами. Другие отзывались множеством коротких сигналов. Их или отключили перед сном, или же владельцы номеров вели приятную беседу, которую не намеревались прерывать.

Наитие подсказало, что нужно повторно обзвонить номера, которые были заняты. С какого начать? Стрелки часов подходили к одиннадцати. Скоро ночь. Стоило прерваться до утра, но я уже не могла остановиться. «Сейчас или никогда», — стучало в висках. Я выбрала наугад один из номеров и с замиранием сердца набрала его.

Трубку сняли, и мне ответил мелодичный женский голос. Он звучал, как медленный вальс, красиво и завораживающе. Его глубокий, мягкий тембр расслабил меня и снял напряжение. Я представилась, объяснила по какому вопросу звоню. Вопрос простой: «Как приобрести борзого щенка… девочку?»

Женщина назвалась Милой и сообщила о своем статусе в мире российских борзятников. Я подумала, что такая важная особа вряд ли снизойдет до меня — любительницы борзых с периферии, — и приготовилась получить от ворот поворот. К моему удивлению, Мила продолжила разговор и поинтересовалась, почему я хочу завести борзого щенка, и почему девочку?

И тут меня прорвало. Слезы хлынули всемирным потопом. Нос захлюпал и мой голос отозвался на другом конце телефонной линии невразумительным бульканьем. Рыдания, изо всех сил сдерживаемые мною, превратились в непрерывный стон, напоминающий вой одинокого волка, пронизанный лунным сумраком и безысходной тоской. Я не могла произнести ни слова.

Мила поняла, что со мной случилась истерика, и заговорила размеренным тоном психоаналитика:

— Ну успокойтесь, пожалуйста, и расскажите, что же произошло. Я постараюсь помочь, чем смогу.

— У меня умерла борзая девочка, молодая…

— Я понимаю и разделяю ваше горе — сама не раз теряла своих борзых.

— Со мной такое впервые…