Жизнь в эпоху перемен. Книга первая

– Вот и нам пока не дает, – воскликнул Иван, – хоть свечку ставь в церкви!

– Может, ты плохо стараешься, сынок? – хитро прищурился Пётр Фролович, – заучился в своих институтах и забыл про богоугодное дело с женщиной, вот и нет детей.

– Что ты, старый охальник, пристал к сыну, – одёрнула его Фрося, разберутся сами. А Наденька у тебя хорошая, Иван, приветливая и держится просто, мне и отцу она понравилась, мы ещё вчера это обсудили, и как свадьба будет, обязательно приедем, а пока отец и так вас благословляет на мирную жизнь в любви и согласии. Я правду говорю, Пётр Фролович?

– Истинную правду говоришь, Ефросинья Гавриловна, – шутливо ответил Пётр Фролович, наклоняя голову в полупоклоне.– Пусть так и будет.

В комнату вернулась Надя, чаепитие продолжилось до позднего вечера под разговоры о делах, заботах, погоде, видах на урожай и обстановке в мире, где назревали нелады России с Германией.

Разошлись запоздно, довольные проведённым застольем и беседой. Когда ложились спать, Надежда спросила Ивана: «Что же ты ответил отцу насчёт нашего венчания, когда я вышла во двор?»

– Так и ответил, что ждём зачатия ребёнка и сразу обвенчаемся, а пока живём в гражданском браке, поскольку твоя тётка против наших отношений, – слукавил немного Иван. – Но ты им понравилась, и отец с Фросей просили не обижать тебя. Я уж не стал им говорить, что это ты меня постоянно обижаешь и часто бываешь недовольна мною, особенно в постели, – поддел её Иван, на чём выяснение отношений закончилось, и они заснули мирным сном, отягощённые таким обильным застольем, после которого стало не до плотских утех.

Засыпая, Иван вспомнил, как в свой прошлый приезд, когда они плотно пообедали, отец, хлопнув проходящую Фросю по упругой ягодице, сказал:

– Желудок сыт, все кончики играют: запомни, сынок, эту народную мудрость, когда женишься.

Иван запомнил, но и кушать надо тоже в меру, чтобы совсем не облениться от обжорства.

Следующие дни погода сохранялась сухой и тёплой, и Иван с Надеждой прошлись по селу, навестили сестру Лидию, попили у неё чаю, выслушали её заботы о подросших детях и пригласили зайти в усадьбу перед их отъездом. Потом Иван показал девушке памятные места своего детства, реку, где купался мальчишкой и поймал здоровенную щуку. Они сходили в ближний лес за грибами, и Надя впервые в жизни увидела, как растут грибы, и какими разными они бывают и по виду, и по цвету, и по размерам.

Найдя гриб, она радовалась, как ребёнок, а Иван объяснял, что это за гриб, хорош он или поганый, и в каком виде эти грибы наиболее вкусны на столе.

Отдых в родном доме благоприятно сказался на их отношениях, в которые возвратилась страсть обладания и прежнее вожделение, и вечерами, когда они, уединившись в своей комнате, занимались любовью, Надежде приходилось закусывать губы, чтобы не застонать и не вскрикнуть от полного удовлетворения и не потревожить сон других обитателей. Отец, видимо, слышал кое-что, поскольку однажды похлопал Ивана по плечу и, лукаво прищурившись, сказал:

– Давай, сынок, старайся, может и увезёшь из отцовского дома моего будущего внучка или внучку: говорят, что дома и стены помогают, – пошутил он.

Время прошло незаметно и утром пятого дня у ворот усадьбы заржала лошадь – это кучер, вернувшись от брата, заехал за пассажирами, чтобы отвезти их обратно к месту жительства и службы.

Иван и Надежда тепло простились с Петром Фроловичем и Фросей, погрузили свои пожитки, и коляска запылила по дороге, увозя Надежду из этих мест навсегда, а Ивана на долгие годы войны и смуты, которые предстояли ему впереди.

Обратная дорога сложилась удачно – по сухой погоде, и дожди начались, едва они ступили на порог своего дома, где их встретила Даша, ожидавшая возвращения хозяев в условленный день.

Вернувшись домой, учителя занялись подготовкой к занятиям, время летело быстро, и скоро наступил день первых уроков в новом учебном году – это был второй год их жизни и работы в Орше.

Со времени поездки к отцу Ивана прошло более двух недель, и Надежда не почувствовала привычного женского недомогания в установленные сроки.

– Неужели отец Ивана был прав, и она понесла именно в родном доме Ивана, – с радостным ожиданием думала Надя, когда проходил очередной день. Прошла ещё неделя, все сроки прошли, и Надежда уже готовилась объявить радостную весть Ивану, когда среди ночи почувствовала резкие боли в животе, свидетельствующие, что её ожиданиям не суждено было сбыться и на этот раз. Разочарованию женщины не было предела, она тихо всплакнула среди ночи, а утром сказалась совсем больной и уединилась в своей комнате, благо был воскресный день.

Далее их учительская жизнь потекла по привычному руслу: днем уроки, обед дома, проверка домашних заданий и подготовка к завтрашним урокам, ужин, чтение книги, если она есть, и уход в спальню ко сну.