Жизнь в эпоху перемен. Книга первая

Случись такое, и я бы горы свернул ради своей любимой женщины. А на понукании и укоризне далеко не уедешь. Только я вдохновлюсь на доброе дело, хотя бы, как сейчас, в постели, как следует окрик, вожжи натягиваются, и мне остаётся лишь беспомощно сучить на месте ногами, а не лететь навстречу своим мечтам и планам рядом с единодушной и любимой женщиной.

Видимо, правы те крестьянские мужики на селе, что считают девушку, имевшую связь до брака с другим мужчиной порченной для семейной жизни. Она невольно сравнивает мужа со своим первым мужчиной и обычно такое сравнение не в пользу мужа. Хотя известны случаи, когда разумная женщина отбрасывала все прежние свои связи и жила интересами мужа так, словно нет, и не было в её жизни никого, кроме него. – Жаль, что Надя этого не понимает и, видимо, не поймёт никогда, – размышлял Иван, прислушиваясь, как Наденька мерно посапывает у него на руке, заснув умиротворённым сном после случившейся близости.

Скоро дрёма навалилась и на него, пустые размышления ни к чему не привели, и он забылся тихим сном, инстинктивно приобняв свою женщину, словно защищая её от житейских напастей и невзгод.

XXXI

Новый, 1914-й год, Иван встречал дома наедине с Надеждой, которая немного приболела и потому не могла пойти в офицерское собрание, где затеялось празднество встречи Нового года для уважаемых людей города, к которым, несомненно, относились и учителя местных училищ. Иван, по новой моде, установил в гостиной небольшую ёлку, которую вместе с женой украсил ёлочными игрушками из папье-маше и стеклянными шарами. Под ёлку он поставил фигурки деда Мороза и Снегурочки, что купил в лавке вместе с украшениями. Надя активно принимала участие в украшательстве ёлки, и радовалась, как ребёнок, нарядной гостье из леса, которая в свете зажжённых свечей переливалась всеми цветами радуги отражавшейся от игрушек и блистающей мишуры.

Вечером к ним в гости забежали две воспитанницы из класса Надежды, чтобы поздравить свою заболевшую учительницу и пожелать ей здоровья в Новом году. Надя щедро одарила девочек сладостями, и они, довольные, убежали прочь, оставив учительницу в лёгкой грусти, что своего ребёнка у неё пока нет, и некого ей побаловать конфетами, тем более, что Иван с детства был не приучен к сладостям и относился к ним вполне равнодушно.

Даша накрыла хозяевам стол в гостиной, испекла пирогов с ягодами и яблоками, запекла курицу в печи и, откланявшись и пожелав хозяевам счастья и удачи в Новом году, ушла отмечать смену года к своей дочери и внучке, жившим семьёй неподалёку, хотя своего зятя Даша, как и почти все тёщи, несколько недолюбливала.

Учителя остались одни. Надежда надела красивое платье, которое специально купила к Новому году, чтобы потом показаться в нём на каком-нибудь городском торжестве, и заставила Ивана тоже принарядиться по пословице: как встретишь Новый год – так его и проживёшь.

– Будем красивыми за изобильным столом – значит и год этот будет прожит нами красиво и без лишений, – уговаривала Надя своего мужчину, чтобы он приоделся дома будто для выхода в свет.

Иван неохотно повиновался, чтобы не расстраивать женщину по пустякам, хотя лично во всякие приметы не верил, как не верил и в Бога, скрывая это неверие посещением церкви и крестясь на людях, ибо открытый атеизм мог стоить ему учительского места.

Как образованный человек он рассуждал просто и логично: если Бог есть, и он всемогущ, то почему на Земле столько несправедливости среди людей и мелкие ничтожные людишки творят зло и живут припеваючи, а достойные и честные люди зачастую влачат жалкое существование. Если Бог не может этого исправить, значит он не всемогущ, а если он попустительствует злу, или намеренно посылает испытания людям – значит, он не добр, а злобен, и тем более не является Богом, опекающем людей, как своих детей, ибо в Писании сказано, что Бог сотворил людей по своему образу и подобию.

С такими мыслями вслух, Ивану не было бы места в учительской, и потому он вполне радушно ходил в церковь и благочинно стоял в толпе прихожан, слушая поповские молитвы, действовавшие на него как успокоительная настойка валерианы, которую он иногда принимал на ночь после очередной пустячной размолвки с Надеждой или трудного дня в школе.

Поздним вечером они сели за новогодний стол, Иван зажёг свечи, пригасил керосиновую лампу и они, в мерцающем полумраке, приступили к праздничному ужину вдвоём: Надя где-то вычитала, что встреча нового года – это семейный праздник, и его следует встречать дома с домочадцами и родственниками, но без посторонних, однако, если бы не болезнь, она с удовольствием приняла бы участие в городском празднестве на людях.

Говорить наедине было не о чем. Постоянные придирки Надежды окончательно отучили Ивана от рассказов про свои дела, намерения и мысли, и потому он слушал бесконечные излияния Нади, вспоминавшей события уходящего года и её мечты о свершениях в году наступающем.