Жизнь в «Крематории» и вокруг него

Кстати, «Крематорий» попал в одну гримерную с «Моральным кодексом», в то время абсолютно неизвестным коллективом, этакой «темной лошадкой», присутствие которой в данной компании вызывало недоумение (мягко говоря), тем более что все остальные участники концерта своим долгим и нелегким «боевым путем» заслужили право на подобные выступления. Итак, пока мы потягивали жиденькое пивцо, принесенное фанами из ближайшего «гадюшника», кодексы позировали перед профессиональными видеокамерами. Все объяснилось, когда появился человек, стоящий за ними. Как уже многие догадались, это был Юрий Айзеншпис, до этого продюсировавший «Кино» и «Технологию»… Правда, со сцены «Моральный кодекс» вернулся в более мрачном настроении. Видимо, это побудило Армена подарить кодексовскому солисту пластинку «Зомби» с надписью: «Привет с того света!». Однако достаточно концертных подробностей, ведь ВИДовский юбилей не ограничивался лишь выступлениями для публики. Наиболее наблюдательные зрители, присутствовавшие на дневном и вечернем концертах 1 декабря (последний день всей серии концертов), могли заметить слева от сцены столы, выстроенные гигантской буквой «П». Именно за этими столами и началось в 23:00 обмывание первой годовщины «ВИДа». Гостей было около двух тысяч (очень приблизительно), и их спектр был достаточно широк: телевизионщики, участники концертов, артисты театра и кино, а также профессиональные тусовщики всех мастей и сословий. Была установлена меньшая, но гораздо более уютная сцена, с которой звучали мелодии всех стилей и направлений, юмор, пародии и прочее. А за столами!.. Для декабря 91-го – с его карточками на основные продукты, с не отоваренными за многие месяцы талонами на спиртные напитки – это было просто круто. Холодные закуски и салаты, заливные мясо и рыба, языки и колбасы, жаркое и многое другое, всего не упомнишь! Алкогольный выбор был скромнее: коньяк, водка и «Салют». Зато этого было много. Народ отрывался так, будто это была последняя возможность выпить и закусить. Все соответствовало русской поговорке: «на халяву уксус сладкий!». Пожалуй, столь массовых вакханалий я не припомню и в брежневские времена. Но вскоре частота тостов и поздравлений, произносимых со сцены, сыграли свою роль, и гости стали разъезжаться. Многих увозили в бессознательном состоянии. Как донесла разведка, даже женский туалет заблевали по щиколотку, – сочувствую уборщицам спорткомплекса. Я далек от того, чтобы кого-либо осуждать, хотя бы потому, что сам был пьян, – ведь знакомых там встретилось множество. Хочу лишь констатировать: чем труднее живется, тем безогляднее в нашей стране гуляют! Но, главное, всем было весело, а значит и финальная точка, коей являлся банкет, удалась на славу – как и концерты!.. И еще одна сюрреалистическая деталь. Наутро я тщетно пытался понять – сном или фрагментом вчерашнего праздника является назойливое воспоминание: я в компании с известным артистом и ведущим одной модной тогда музыкальной телепрограммы курю «травку» на улице у входа в СКК «Олимпийский»…

Глава IX. «ПОКОРЕНИЕ» СИБИРИ

Несмотря на то, что концертный декабрь начался на пафосной сцене многотысячного «Олимпийского», среднестатистический концертный зал нашей страны представляет собой нечто совсем иное. В подобном зале, мест на восемьсот-девятьсот, одном из центровых в городе Липецке, «Крематорий» дал два концерта 6 и 7 декабря. После этого мы всего на один день заскочили домой в Москву и тут же вылетели продолжать прерванное в конце сентября завоевание Сибири. В Омске нас уже ожидали Терпигорев и Рюмкин с новыми шутками и запасом водки местного розлива. В эту поездку Сергей (Терпигорев) взял свою собаку, молодого бультерьера странного бело-черного окраса. Тогда эта порода еще не так была распространена на территории нашей родины, а уж тем более в Сибири, так что частенько аборигены принимали ее за поросенка. Вот такой веселой компанией, с «поросенком» на поводке, мы появились в гостинице, а затем и на концертной площадке. Поверьте, администрация каждого из этих учреждений не обрадовалась появлению «поросенко-собаки»…