Жизнь в «Крематории» и вокруг него

В этот вечер наш традиционный вечерний банкет впервые за долгое время разделился на два: в номере Армена кроме хозяина присутствовали Андрей, я и представитель местной армянской диаспоры (sorry, имени не помню), притащивший две бутылки классного карабахского коньяка и судочки с национальными разносолами. Остальная тусовка (с «пулеметчиком») окопалась в третьяковском номере…

Когда наутро мы захотели выпить по кружечке пива в местном баре, Андрей, проводивший нас до самого входа, сказал: «К сожалению, я вам компанию не составлю. Если меня здесь увидят, то просто неправильно поймут!». Что ж, в каждой деятельности есть своя специфика. Недаром старик Чуковский (а, может, это был Михалков?) в свое время сказал: «Все профессии важны, все профессии нужны…».

Слава богу, в двух оставшихся городах сибирского тура, Новосибирске (16 и 17 декабря) и Барнауле (20 и 21), ничего экстраординарного не происходило. Лишь накопившаяся после более десяти дней разъездов и пьянок усталость давала себя знать. На настройку звука последнего барнаульского концерта мы выползали на сцену, как зомби. (Кстати, тогдашняя наша концертная программа открывалась именно песней «Зомби» с одноименного альбома.) Итак, мы вяло что-то играли, а Овес отстраивал звук аппарата. Зал был пуст, – публику запустят лишь после настройки, – лишь несколько местных рокеров да несколько девчушек сидят в первых рядах. На их лицах непонимание: как стоящие на сцене «трупы» (мы) собираются играть и петь?.. Наконец, саунд-чек закончен, и мы уползаем в гримерку. Открывают входные двери, и зал мгновенно заполняется. Через какое-то время свет гаснет, вызывая оживление зрителей. В полной темноте на сцену пробирается Андрюха Мурашов и начинает играть вступление «Зомби». К восьмому такту Россовский, Третьяков и Сараич уже находятся на своих местах. В девятом такте они грянули рифф в полный голос. Напряжение нарастает. В этот момент за кулисами мы с Арменом переглядываемся и выскакиваем на сцену. Фаны зашумели, их наиболее боеспособная часть уже сгрудилась у сцены. Ужасно трудно. Пьянки последних дней делают свое дело: в руках и ногах нет упругости, все действия происходят скорее рефлекторно чем осознанно. Но ритмика песни и энергия окружающей массы людей начинает свое воздействие. Казалось, только что механизм готов был рассыпаться, и вдруг неожиданная подпитка сделала его совершенным. Усталости как не бывало, мы работаем по-настоящему, и даже слабенький «барнаульский» аппарат не может не выдать наш общий бешеный драйв. В глазах тех, кто сидел на настройке, читается восхищение – они стали свидетелями магического превращения…

Глава X. СМЕРТЬ И ЖИЗНЬ

Последний концерт сибирского тура прошел «на ура». На следующий день мы вылетели в столицу. Декабрьский маршрут был пройден. В уходящем 91-м году оставались 53 концерта в залах и 5 квартирников… Прошлого всегда больше, чем настоящего. Это грустно и справедливо. А за удачу каждому когда-нибудь придется заплатить…

31 декабря, в праздничный день, когда думается только о приятных хлопотах новогодней ночи, у Армена умерла мать, спокойная и мудрая женщина Аида Григорян. К сожалению, рак пока непобедим, и мучительная химиотерапия давала лишь иллюзорные временные улучшения. Несмотря на траурную предопределенность, любая смерть – неожиданность. Для участников группы происшедшее стало громом среди ясного неба – Армен ни разу не говорил о том, насколько далеко зашла болезнь…