Жизнь в пограничном слое. Естественная и культурная история мхов

Вознамерившись рассказать связную историю Tetraphis, я хотела быть уверена в том, что понимаю происходящее, что выбор — размножаться половым путем или давать почки — действительно определяется плотностью произрастания особей в колонии. Если это так, то стоит мне изменить плотность, как поведение мхов станет другим. Может, стоит задать непрямой вопрос, и они ответят? Чтобы задать вопрос на языке мхов, я взяла пример с деревьев Поли.

Несколько лет назад ей были нужны деньги на новый коровник, и Поли решила срубить кое-какие деревья на своем лесном участке. Она долго искала лесорубов, которые сделали бы это с наименьшим ущербом для природы и отнеслись бы к деревьям заботливо. Те срубили лес зимой, так, чтобы оголенные участки не сливались воедино, и подошли к делу очень ответственно. Весной прореженный лес покрылся ковром из снежно-белых триллиумов и желтых кандыков, выросших под лиственным пологом. Света стало больше, и старые насаждения омолодились.

Я сидела с остроконечным пинцетом в руках, склонившись над старыми, густыми зарослями Tetraphis, словно лесоруб в этом крошечном мире, и выдергивала побеги, один за другим, пока плотность не снизилась наполовину. В таком виде я их и оставила, а на следующий год вернулась, чтобы узнать, не дадут ли они ответ на мой вопрос. Непрореженный Tetraphis по-прежнему состоял из мужских особей и начинал коричневеть. А те участки, где я сделала проплешины в сплошном покрове мха, были ярко-зелеными. Проплешины заполнились бурно растущими молодыми побегами с чашами для почек на конце. Мох дал ответ по-своему. Низкая плотность — настает время почек, высокая плотность — настает время спор.

Превращение в мужские особи, похоже, имеет печальные последствия. Вновь и вновь я наблюдаю за тем, как мох, плотно покрывший пень, умирает, высыхая и коричневея. Эти колонии мужских растений, усталых, истощенных после размножения, становятся легкой добычей других мхов, живущих на том же бревне. Порой я нахожу коктейльные палочки-маркеры на участках, где старые мужские растения вида Tetraphis исчезли, уступив натиску ковровых мхов. Почему Tetraphis выбирает сексуальное поведение, которое обрекает его на гибель, почему он соглашается быть уничтоженным?

Много раз, возвращаясь к своему пню, я обнаруживала, что тщательно помеченный при помощи шпажек участок с Tetraphis исчез, осталась лишь голая древесина. Ползая на коленях, я нашла поросль Tetraphis с воткнутой шпажкой у основания пня — он упал вместе с лавиной прогнившей древесины. Пни и бревна подвержены непрерывным изменениям. Разложение древесины и деятельность животных приводят к постоянному разрушению стволов, от которых отваливается кусок за куском. Пень подобен горе с лесом-мхом, осыпавшиеся обломки лежат у его подножия, как упавшие валуны. Когда эти фрагменты летят вниз, они увлекают с собой Tetraphis, оставляя голые места, о которых я говорила выше. Что же происходит с этими участками обнаженной древесины? Приглядевшись, я замечаю, что они покрыты почками, маленькими зелеными яйцами в прогалинах, которые образовались в покрове погибшего Tetraphis. Неспокойные времена закончились, и здесь высеялись семена, из которых проклюнется новое поколение Tetraphis.

Я останавливаюсь у амбара, чтобы купить картонную упаковку со свежими коричневыми яйцами. Поли только что вернулась с какой-то встречи. Мы стоим на солнце, любуясь тем, как краски утра взбираются по стене старой силосной башни. Поли узнала, что в соседнем округе будто бы хотят открыть казино, и мы смеемся над тем, как люди опрометчиво доверяют свои деньги судьбе. «Черт, — говорит она, — нам не надо ходить в казино, чтобы делать ставки. Фермерство — тот же блек-джек, год на год не приходится». Особенно сильно колеблются цены на молоко, а корма за год могут подорожать втрое. Доход от фермы переменчив, как облака, плывущие по небу, а ссуды на оплату колледжа только растут и никогда не снижаются. И тут вступают в дело рождественские елки, овцы и кормовая кукуруза. Чтобы защититься от нестабильности, Эд и Поли решили диверсифицировать свой бизнес. Основа его — коровье стадо, но, когда цены на молоко ползут вниз, могут выручить овцы или елки, и денег хватит, чтобы оплатить детям колледж. Их предприятие выживает в эпоху исчезновения семейных ферм благодаря упорству, порожденному гибкостью. Разнообразие — фундамент стабильности.