Жизнь в сибирском городе

За ночную смену у нас получалось несколько ездок в поле и обратно. Работали быстро. Отдыхали только во время движения автомобиля. Шофёр удивлялся, глядя на нас. Рассказывал, что наши предшественники трудились не спеша, часто делали перекуры, а ночью вообще не хотели работать.

Как-то раз шофёр отлучился, а машину нужно было для удобства работы переставить. Мы подождали некоторое время, а затем решили справиться без него. Я залез в кабину, снял машину с ручного тормоза, отъехал немного и, как положено, опять зафиксировал рычаг ручного тормоза. После этого мы без проблем закончили разгрузку. Когда пришёл водитель, мы сидели и отдыхали. Он не мог не заметить передвижку автомобиля и спросил, почему и кто это сделал. Я сразу сказал, что я, и объяснил для чего. Он посоветовал впредь не делать ничего подобного. Ведь может всякое случиться. Я же успокоил его, сообщив, что умею неплохо водить как раз такие автомобили, потому что прошёл полное профессиональное обучение в школе и у меня есть удостоверение шофёра-профессионала.

После этого случая в кабине рядом с водителем стал ездить только я, а ребята вынуждены были всегда находиться в кузове. Он рассказывал мне об особенностях вождения в сельской местности, о том, что есть существенная разница между вождением ночью и днём. Дело в том, что при свете фар дорога видится во многом иначе, чем при дневном освещении. Советовал следить за его вождением с пользой для себя. Со временем он всё больше и больше стал доверять мне. Я сидел за рулём всё чаще и чаще. Один раз водил автомобиль всю ночь, так как мой наставник испытывал нелёгкие последствия посещения деревенского свадебного мероприятия.

Начальство было нами довольно. Когда была снята напряжённая ситуация с доставкой зерна с поля, нас перевели на работу в складское помещение. Там нужно было доводить зерно, предназначенное на семена, до кондиции и складировать его на зимнее хранение.

Мы быстро освоили технологию новой работы. Она заключалась в следующем. Нужно было обеспечивать регулярное поступление зерна к транспортёру. По нему оно поступало наверх к большой по размерам установке, где проходило циклы сушки, очистки, калибровки. Обработанное зерно ссыпалось постепенно в мешки, и мы его должны были носить в отведённые места для хранения.

У агрегата, с которым мы работали, были предусмотрены как замедленный режим работы, так и более скоростной. Пользоваться замедленным режимом нам казалось неприемлемым. Мы предпочитали включать скоростной режим, который позволял доказывать и самим себе, и окружающим, что мы способны не просто работать, а работать достойно. Однако при этом приходилось быть более внимательными, расторопными, часто даже передвигаться бегом. Это требовало, конечно, немалых усилий и сноровки. Чтобы ускорить переноску зерна, не вязнуть в нём и не повреждать его, мы укладывали на уже насыпанное зерно широкую длинную доску и уже по ней продвигались по мере роста формируемой кучи. Потом доску укладывали на новом месте и опять носили зерно.

Таким способом мы работали больше недели. Условия труда были не очень благоприятными. Ощущался запах ядохимикатов, так как помещение склада перед закладкой зерна на хранение должны были обязательно, руководствуясь принятой технологией, дезинфицировать. Было также немало разной пыли в процессе работы. Нам, конечно, выдали, согласно правилам техники безопасности, тканевые респираторы на нижнюю часть лица для предохранения органов дыхания. Но разве можно было с ними интенсивно работать? Скоро они нам надоели, поэтому находились обычно не на лице, а в карманах брюк. Однако, несмотря ни на что, настроение у нас было достаточно жизнерадостное, боевое. Чтобы его поддерживать, мы даже довольно часто затягивали какие-нибудь песни. Большими любителями этого занятия были и Коля Козлов, и Лёша Карпов. Я тоже подключался. Это была важная особенность нашей бригады. Мы пели и тогда, когда возили зерно, и тогда, когда работали на складе. Это воодушевляло нас, снимало усталость. Преобладали песни задорные, вдохновляющего содержания.

Подходило к концу наше пребывание в колхозе. Мы успешно справились с тем объёмом работ, который нам поручали проделать. Нашу бригаду из трёх человек хвалили. Шофёр, отвозивший нас в Ново-Кусково, сообщил, что в конторе слышал о наших успехах. Там говорили, что наша выработка, по сравнению с нормативными ста процентами, доходила часто до трёхсот процентов. Это здорово.