Жизнь в средневековом городе

Даже самые роскошные иллюминированные манускрипты не были лишены мелких изъянов. Художник-миниатюрист не всегда оставлял место для подписи к изображению, которое приходилось каким-то образом размещать на странице, зачастую втискивая вплотную к основному тексту. В таком случае подписи могли быть сделаны красными чернилами. Бывало, что иллюминатор предусматривал место для подписи, но скриптор оставлял его незаполненным. Пустые участки столбцов — тексты в большинстве книг расположены в две колонки — показывают, что текст занял меньше места, чем под него было отведено. Повсюду на полях можно встретить добавления в виде пропущенных невнимательным скриптором слов. Иной раз художники обращали такие ошибки в шутку. Так, пропущенный в тексте стих был затем добавлен сверху страницы, а фигура писца на полях дергала за веревку, привязанную к первой букве выпавшей строки, тогда как второй человек выглядывал из текста в том самом месте, где она должна была находиться, готовый схватить веревку и втащить строку на место.

Сам стиль письма претерпел ряд важных изменений на протяжении Средневековья. На закате Римской империи римские угловатые заглавные буквы трансформировались в менее парадный «упрощенный» стиль, из которого постепенно образовались строчные буквы алфавита. «Каролингский минускул», возникший при Карле Великом в школе Алкуина в Туре, увенчал это достижение алфавитом, в котором заглавные и строчные буквы четко различались не только размером, но и формой. В XIII веке в Северной Европе процветал новый, более изысканный стиль письма: готическое написание с жесткими, узкими заостренными буквами, выполненными жирными линиями, контрастно чернеющими на странице.

Книготорговцам⁴², богатым людям, университетам и библиотекам были доступны самые разнообразные книги⁴³. Из латинских классиков — античные поэты и более поздние дидактические поэты, кроме того, пользовались популярностью современные научные тексты и переводы классических трудов, книги по праву (такие как «Свод» и «Дигесты» Юстиниана, «Декрет» Грациана), медицинские книги Галена и Гиппократа, работы по теологии и философии, «вокабулярии» (словари важных терминов), книги «фраз» (афоризмов), хроники, энциклопедии и компиляции.

Однако этим увесистым латинским томам уже составляли серьезную конкуренцию книги на французском. Все чаще люди стали испытывать желание что-нибудь почитать, особенно вслух, и для многих это было вполне доступное развлечение. Жития святых, биографии, dits («ди»[38] — стихотворения, посвященные таким злободневным темам, как, например, крики парижских уличных торговцев), парафразы сюжетов античных писателей, морализаторские поэмы — все это пользовалось популярностью. В большой моде был довольно занудный «Роман о Розе», аллегорическое произведение Гильома де Лорриса, в котором Любовник стремится завоевать свою Даму, в чем ему помогают и препятствуют разные аллегории, такие как Любезность, Стыд, Опасность, Разум, Жалость. Многие книги были написаны скорее для развлечения, чем назидания, — как, например, «Сатира Гийо», жонглера из Прованса, или «Плач Матфея».

Серия сказок в стихах «Роман о Лисе» пользовалась большой популярностью на протяжении XII и XIII веков не только во Франции, но и во Фландрии и в Рейнской Германии. Скрипторы и клирики снова и снова переписывали эти сказки во множестве вариантов. Главными героями были лис Ренар, волк Изенгрим, кот Тиберт и король-лев Нобль. В самой полюбившейся читателям истории Ренар крадет кур с монастырского двора и, заглянув в процессе в колодец и увидев там свое отражение, решает, что перед ним его жена Гермелина. Забравшись в одно из двух ведер, которыми черпают воду из колодца, он спускается вниз, где не обнаруживает ничего, кроме воды и камней. Он пытается выбраться, но тщетно. Между тем у колодца оказывается волк Изенгрим и, видя свое отражение, также принимает его за свою жену леди Герсенту, рядом с которой замечает Ренара. Ренар говорит волку, что тот мертв, а колодец перед ним — не что иное, как рай. Если Изенгрим покается в своих грехах и заберется во второе ведро, то сможет достичь Небесного Идрства, где в хлевах полным-полно коров, овец и коз, на дворах — жирных гусей и куриц, а леса изобилуют дичью. Когда Изенгрим прыгает в верхнее ведро, он спускается вниз, а хитрый Ренар поднимается наверх и тем спасается. Утром, когда монахи приходят набрать воды, они вытаскивают волка из колодца и бьют его. Морали ждать не стоит, в рассказах о Ренаре безнравственность одерживает победу гораздо чаще справедливости.