Жизнь в средневековом городе

Обретя более законченный вид, в XIII веке эта пьеса ставилась в конце пасхальной Утрени. Священник в роли ангела, облаченный в белые одежды и с пальмовой ветвью в руке, тихо приближался к гробнице. Затем жены-мироносицы, три Марии, тоже в исполнении священников, две в белом и одна — Мария Магдалина — в красном, с покрытыми головами, неся кадильницы с ладаном, печально и нерешительно подходили к гробнице, как будто высматривая что-то. Тут начинался диалог на латыни:

Ангел (нежно). Что ищете во гробе, о христо-ревнители?

Три Марии (в унисон). Иисуса Назарянина распятого.

Ангел. Несть здесь, но восстал, как сказал вам. Пойдите, возвестите, что воскрес Он из мертвых.

Три Марии (обращаясь к хору). Аллилуйя, Господь воскрес, днесь воскрес!

Ангел (призывая их обратно). Придите, посмотрите место! (Возгласив, он восставал, поднимал покров и показывал им место, откуда Крест удален, и остались же одни пелены, каковыми повит был Крест.)

После этого выходили апостолы Петр и Иоанн — Петр в красном, с ключами в руках, а Иоанн в белом, с пальмовой ветвью. Согласно Евангелию, Иоанн первым подходил к гробнице, но пропускал вперед Петра. Тот поднимал гробовую пелену, в которую был завернут крест во время ночной службы, и между апостолами и тремя Мариями происходила беседа, которая завершалась антифоном «Господь воскрес из гроба» и возложением пелены на алтарь.

Две Марии уходили, оставляя Магдалину в гробнице. Ей являлся Христос. Сначала она принимала его за садовника и приближалась к нему в слезах, но он останавливал ее словами: «Не прикасайся ко Мне!» С возгласом узнавания она падала ниц у его ног — поистине театральная сцена.

Представление завершалось триумфальным гимном «Те Deum Laudamus» («Тебя, Бога, хвалим»), по окончании которого звонили все колокола.

Рождественская постановка разворачивалась в схожем ключе, начинаясь еще с одного тропа «Quern quaeritis inpraesepe?» («Что ищете в яслях?»). Сначала его пели лишь две части хора, но со временем драматургия стала усложняться, и появилась сцена посещения волхвов, а в конце и встреча с Иродом — первая индивидуализированная роль в средневековой драме. Роль Ирода была поистине звездной, его жестокий характер требовал немалого актерского потенциала. Завершали цикл эпизоды Избиение младенцев и Плач Рахили.

Другой постановкой, которую иногда ставили на Рождество, было «Действо о пророках». Она происходила не из песнопения, как пасхальная и рождественская, но из проповеди, приписываемой святому Августину, часть которой нередко использовали на рождественских службах. В этой проповеди Августин призывает евреев засвидетельствовать божественную сущность Христа через уста их собственных пророков. Он обращается к Исаии, Иеремии, Даниилу, Моисею, Давиду, Аввакуму, Симеону, Захарии, Елизавете и Иоанну Крестителю, предоставляя слово каждому попеременно. Проповедь переросла в драматический диалог между священником и пророками, к которому добавилась также миниатюрная драма о Валааме и ослице. Валаам порицает ослицу: «Что стоишь как вкопана, скотина неразумная? Сокрушу пятой тебе потроха и ребра все». На что ослица, роль которой исполнял певчий в ослиной шкуре, ему отвечала: «Вижу ангела с мечом, преграждающего путь мне». Иногда эту пьесу о пророках ставили в конце основной рождественской постановки. Одна версия даже подразумевала появление «на сцене» самого святого Августина, а также мальчика-епископа, дьявола и комического синагогального ковчега, высмеивающего иудейскую веру.