Жизнь в средневековом городе

Все эти небольшие пьесы, выросшие из литургии и исполнявшиеся в рамках службы, сочинялись исключительно на латыни и потому воспринимались большинством прихожан исключительно как живая картина. Однако на протяжении XII века в некоторых пьесах стали появляться пассажи и на французском языке, как, например, в «Воскрешении Лазаря», сочиненном учеником Абеляра по имени Иларий, и пьесе «Действо о Данииле» в версии из города Бове — одном из шедевров средневековой драмы. Популярность этого новшества, несомненно, привела в конце века к созданию первой пьесы (по крайней мере, первой из сохранившихся) на французском языке, «Действа об Адаме». Буквально повсеместно исполнявшаяся на Пасху на протяжении всего XIII века пьеса сохранила латынь только в сценических указаниях и нескольких вставках. Словно бы символизируя освобождение от связи с литургией, пьеса исполнялась на открытом воздухе, вне церковных стен. Сценой служил помост, возводившийся прямо на паперти, что позволяло самому зданию церкви символизировать жилище Бога. Стихи уже не пропевались, как раньше, а декламировались. Первая сцена происходила в раю, наполненном цветами, зеленью и деревьями, увешанными спелыми плодами. Сначала являлась фигура, символизирующая Бога, затем перед ним представали Адам и Ева. Адам был одет в красную тунику, а Ева в белое платье, с белым плащом. Они вставали прямо перед Богом: Адам спокойно, Ева слегка застенчиво.

Затем следовал текст на латыни: «В начале сотворил Бог небо и землю… (…) И сотворил Бог человека по образу Своему…» Здесь запевал хор, также на латыни: «И создал Господь Бог человека из праха земного, и вдунул в лице его дыхание жизни, и стал человек душею живою».

После этого вступления начинался диалог по-французски. Господь наставлял Адама и Еву, повествуя об их обязательствах, и отводил в рай, где указывал им запретный плод, после чего удалялся в церковь, оставляя Адама и Еву в блаженстве гулять по раю. Тут из-за сцены выскакивали черти, гротескно жестикулируя и подбегая к «границе рая», они лукаво указывали Еве на запретный плод. За ними выходил сам Сатана, он обращался к Адаму, искушая его нарушить запрет, но Адам не поддавался. С поникшим видом дьявол удалялся в ад, где держал совет с другими бесами. После чего он прогуливался среди зрителей — что вызывало в публике бурную реакцию — и возвращался в рай, на сей раз обращаясь уже к Еве. Улыбающийся и льстивый, он говорил ей, что она умнее Адама. Ева отвечала, что Адам упрям. «Пусть непреклонней ада он, но станет мягким», — обещал ей дьявол. Он славил ее красоту, говорил, что она нежна и свежа, как роза, бела, как кристалл, — Адам же слишком тверд, но все же она мудрее и смелее его.

Ева противостояла дьяволу. Искуситель удалялся. Адам, который все это время недоверчиво за ними наблюдал, укорял Еву. В этот момент по стволу запретного дерева поднимался змей. Ева наклонялась ухом к его пасти, затем срывала плод и отдавала его Адаму. Тот съедал его, осознавал свой грех и падал на колени. Укрывшись за занавесом, он снимал свою красную тунику и надевал одеяние из фиговых листьев. После чего, поднявшись в полный рост, начинал свой плач. Возвращался Бог, Адам и Ева прятались в углу; Бог подзывал их к себе, они шли, но при этом корчились, объятые мучительным стыдом и обуреваемые рыданиями. Прародители признавали свой грех, Адам винил в своей ошибке Еву, Ева указывала на змея. Бог обрушивал на людей и на змея проклятия и изгонял из рая; ангел, облаченный в белые одежды и с сияющим мечом в руке, запирал за ними врата. После чего Бог снова возвращался в церковь.

Адам брал в руки заступ, а Ева мотыгу, и они начинали возделывать землю и сеять в нее пшеницу. После трудов они садились отдохнуть, глядя в сторону рая и проливая слезы. В это время к их полю пробирался дьявол и сажал там терновник и чертополох и тут же исчезал. Когда Адам и Ева замечали сорные травы, то, охваченные печалью, бросались на землю, били себя в грудь, и снова Адам бранил Еву. Здесь опять появлялся дьявол в сопровождении трех-четырех своих бесов, несущих железные цепи и кандалы, которые они надевали на шею Адаму и Еве. Несчастную пару тащили в ад (расположенный под помостом), откуда им навстречу выходили другие бесы, празднующие их погибель. Шел дым, бесы с ликованием скакали по сцене, грохоча чайниками и котелками.

Эту часть спектакля аудитория любила больше всего. За ней следовало еще два коротких акта: сначала история Каина и Авеля, которых в конце тоже утаскивали в ад, и первому доставалась куда больше тумаков от демонов, чем второму. Заканчивалось представление короткой версией «Пророков».