Жизнь в стеклянном доме

Семен Палыч набрал телефон Грекова, и буквально через пять минут они встретились в маленьком кабинете, скрытом в конце коридора от посторонних глаз. Доступ сюда имели только он и Греков. Здесь на компьютере они обычно открывали файл, который не имел названия, а был зашифровал символами. В этом месте записывалась и хранилась информация с телефонных переговоров некоторых интересных для Семен Палыча лиц. Конечно, это было противозаконное действие с его стороны, но не со стаканом же ему по администрации ходить, прислоняя его к двери, чтобы услышать, о чем секретничают народные избранники и чиновники! Слушать записи разговоров дядя любил и подтрунивал над чистоплюем Грековым, который то и дело изображал оскорбленную невинность. Никакой прокурор никогда не дал бы ему санкцию на прослушку. Семен Палыч это знал и нашел доверенного человечка, который за хорошие деньги организовал телефонные закладки, записи и доступ к нужному интерфейсу. Не может Семен Палыч работать вслепую. Он тогда отыграл хорошо тему отзыва, как только она начала появляться в телефонных разговорах, — вышел на региональное отделение Главной партии, там обещали помочь. Чистов знал, что не будет решения большинства на сессии по этому вопросу, поэтому спокойно уехал в область. То, что судьба сделает ему подарок и выведет из строя Пестерева, он не предполагал.

— Что у нас сегодня?

— Во-первых, небольшие технические проблемки, их решаем. — Греков дядю побаивался и оттого при разговоре заискивающе заглядывал в глаза.

— А во-вторых?

— Я проанализировал часть разговоров. Тема отзыва обсуждается, но многие считают ее бесперспективной, оттого тема последние два дня пошла на спад. На первом месте — происшествие с Пестеревым. Говорят, что это дело рук кого-то из мэрии.

— Фамилии называют? — осклабился дядя.

— Конкретно нет, но говорят, что это заказ администрации.

— Греков! Какой, к черту, заказ! Кому он нужен, этот Пестерев, пусть о нем голова болит у ядерного завода! То, о чем он думает и говорит, нам важно, пока он депутат и от его поднятой руки может кое-что зависеть. Наша с тобой задача — держать ситуацию под контролем и воздействовать, если возникнет необходимость, — отчеканил Семен Палыч.

«Да если какой у вас интерес, никогда не скажете, удавите молча», — подумал начальник пресс-службы, но вслух произнес совсем другое:

— Да-да, никакого смысла связываться с Пестеревым у нас нет.

— Пестерев, конечно, нам добавил проблем, но мы люди цивилизованные и решать проблемы будем только законным путем, только законным! — Чистов пристально посмотрел на Грекова.

«Может, отравление Пестерева — его рук дело? — но тут же себе ответил: — Кишка тонка у пресс-службы. Не способен он на такие поступки».

Чистов предпочитал все контролировать, потому что если этого не делать, то будет неопределенность, а это чревато негативным результатом. Пустить всё на самотек сможет любой дурак. Контролировать ситуацию дурак не сможет.

Греков тоже понимал, что его должность обречена, и если он не будет вписываться в общую картину, то его просто выкинут или, чего доброго, отравят, как Пестерева. Семен Палыч знает, что это секрет Полишинеля, но виду не подает.

«Наверное, он и подсыпал что-то депутату и подал с улыбкой. От него можно ожидать всего, чего угодно, без исключения».

Возвращаясь обратно, Греков увидел сидящую рядом с приемной Надежду Кауровну. Слезы текли по ее лицу, но она не пошевелила рукой, чтобы их вытереть и продолжала только кивать в сотовый телефон, на громкий и грубый голос, который доносился из телефона.

Глава 26 Когда отношения невозможны

Угорск, наше время

У нее был маленький кабинет, не такой, как у него в Государственной думе, большой и просторный. Она в своем кабинете казалась какой-то домашней. Вабузов никогда бы не подумал, встретив ее на улице, что она работает следователем.

— Я очень рад вас видеть и хочу предложить свою помощь в расследовании.

— Это вы сейчас как свидетель или как депутат разговариваете?

— Я не могу уже одно от другого оторвать. — Он видел, что она улыбается.

— Ну, если вы серьезно, Станислав Михайлович, то вы можете помочь. Мне нужна одна экспертиза, одно исследование, которое у нас не проводится, — судебная минерало-почвоведческая экспертиза.

— Первый раз про такую слышу, но постараюсь помочь.

— Вы же профессиональный политик, вам не откажут.

— Я буду очень стараться!

— Дело в том, что депутата отравили растительным ядом, состоящим из двух компонентов. Один из них — болиголов, который любит увлажнение, солнце и растет на перегнойных почвах, например, по берегам рек, мусорным местам. Другой яд, наперстянка, растет на лесных просеках и в ложбинах.