Жизнь в цвете хаки. Анна и Федор

По комнате пошел теплый дух, печь весело защелкала дровами, бульон в чугунке вскоре нагрелся, Федор накормил жену, сам позавтракал. Поставил чайник, заварил, налил ей чаю с молоком, которое уже принесла Настя, управившись перед работой с коровой и дома, и у них. Аня макала хлеб в чай, понемногу ела мед, улыбалась мужу.

– Вот и хорошо, вот и хорошо… Давай ешь побольше, набирайся сил, а то так исхудала. Надо бы помыть тебя, но немного позже, поспишь еще, я пока попробую что-нибудь сварить. На работу сегодня не пойду, отпросился. Там хватает и без меня работяг,– суетился Федор.

Через неделю Аня уже сама управлялась с хозяйством. Конечно, муж помогал, радуясь ее неспешным движениям. Для нее перенесенный кризис был целой наукой: она по-новому училась понимать и воспринимать людей, окружавших ее и Федора. Как-то передумав о многом, помня выражение тети Парани: «Мариша? Ну-ну…», она решилась спросить мужа:

– Федя, а Мариша… кто она тебе?

Федор, сидевший в это время перед печью, раскуривал цигарку с махоркой, пуская дым в дверцу, остолбенел, вспыхнув краской, медленно повернулся к жене и сумел выдавить, уходя от ответа:

– Это я тебя должен спросить: кто она – Мариша – тебе? Приходит, как к себе домой, когда меня нет, заказы тебе дает, продукты какие-то приносит, а ты все принимаешь, потом напрягаешь глаза, вредишь себе, сидишь допоздна, готовишь ей наряд… Почему ты меня о ней спрашиваешь? Никто она мне – чужая девка… Перед всеми хвостом крутит…

– И перед тобой?– продолжала Аня, в упор глядя на него.

– Я ж говорю – перед всеми… Она такая… И не привечай ее. Откажись от заказа, нечего ей сюда шастать. Не хватало, чтобы мы из-за какой-то там… ругались. Ты не откажешь, я сам отнесу ей ткань: все равно тебе сейчас нельзя напрягаться… Не выздоровела еще толком.

– А мы будем из-за нее ругаться? Я же просто спросила…

– Нет, ты не просто так спросила… Видно, есть какая-то причина. Говори уже – не стесняйся.

– Да, причина есть… Но я не буду тебе ничего говорить… Ты сказал все сам, мне этого хватит… пока…

– Да что с тобой? Что ты придумала себе?– подсел Федор к ней, обнимая и гладя по плечам.

Аня покачала головой, встала и вышла во двор к Сеньке, который заливался лаем. Пришла Малайя, она стояла у калитки и ждала, пока молодая женщина подойдет к ней. Аня отворила калитку, приглашая во двор, но та, покачав головой, сказала, что ее послала мачеха, просила Аню прийти. Аня кивнула и вернулась в дом. Федору сказала, что надо сходить к отцу, собралась и ушла.

А Федор осознал, что надо ставить точку в отношениях с Маришей: он понял это после разговора с Ниной Ивановной. Та многого не объясняла, только и сказала, что Аня заболела после прихода Мариши к ним в дом. Он наведался к Насте и спросил у нее:

– А что, бывает, что и порчу могут навести, не только сглаз?

И, когда услышал ее ответ, уже уверенный в том, что Маришка твердо намерена расстроить его семью, решился.

Он проследил, что жена с Малайей ушли вверх по улице, оделся, взял сверток с тканью и вышел за калитку. В обход, чтобы его не заметила Аня, он почти бегом отправился к дому Мариши, надеясь застать ее. Стукнув в окно, он прошел прямо в комнату: молодка стояла у печи с чугунком в руках, собираясь, видимо, что-то готовить. Федор прошел к столу, не глядя на нее, положил сверток на край, сказал:

– Погляди – твоя ткань? Чтобы претензий не было…

– Да ты что, Феденька? Какие претензии, ты о чем?

– Если ты еще раз подойдешь к моему дому, пеняй на себя, поняла? Берегись, а то хуже будет…

Мариша медленно поставила чугунок, насмешливо покивала, покачивая соблазнительными бедрами, подошла близко к нему, попыталась взять за руку, проворковала:

– Да что ты, голубчик? Это тебе надо беречься, мне-то что – я девушка вольная, что хочу, то и делаю. Это ты окрученный, замороченный, бедненький мой…

Федор отодвинулся от нее, злобно сверкнул глазами, хлестко проговорил:

– Не шути, я сказал… Ты – не Анна… Если с ней что случится, я не знаю, что с тобой сделаю…

– Вот когда узнаешь, тогда и приходи, милый,– засмеялась та.

Федор, с силой оттолкнув ее с дороги, выскочил из дома, резко хлопнув дверью, срывая на ней зло, и быстро пошел к дому Зарудных якобы за Аней. Он не был уверен, что Маришка остановится, но во всяком случае постарался как-то уладить дело.

Аня шла к дому отца вместе с Малайей, разговаривая с ней о Марише. А та сказала только одно: