Жизнь в цвете хаки. Анна и Федор

Шепотом переговариваясь, Лена и Виктор удивлялись увиденному. Некоторое время спустя они увидели отца, который шел, оглядываясь назад, по сторонам: такое ощущение, что он боится, чтобы его никто не ударил. Такая же цепочка на поясе, такая же посуда. Он был худ, бледен, видно, что ему нелегко в этой обстановке. Дергая плечами, так же оглядываясь, он подошел к дочери. Она не смогла проигнорировать его, обняла, поцеловала в щеку. Виктор пожал руку, присели.

Не зная, о чем говорить, они молчали, потом поинтересовались его самочувствием, спросили, как долго его будут лечить, чем лечат. Он рассказал, что не дают курить, что кормят не так плохо, но, если отвернешься, опасаясь нападения сзади, ближайший сосед украдет пайку хлеба. С собой не разрешают ничего уносить, постоянно хочется есть, болит все тело, желудок, мучает кашель – так жаловался, а сам все время оглядывался, словно их не было рядом, и он говорил это неизвестно кому.

Лена с Виктором привезли немного еды: котлетки, сжаренные матерью, компота в бутылке, печенья и конфет. Он все схватил и с жадностью тут же стал есть. Вид этого так изумил их, они уговаривали не торопиться, кушать спокойно, они подождут рядом. Но он сказал, если не съесть сейчас, то потом ничего не останется: другие его побьют и заберут все. Было удивительно это слышать, они решили не мешать ему, но потом задумали поговорить с врачом. Так прошло около часа, подошел санитар, сказал, что время свидания вышло, пациент должен идти обедать, потом принимать процедуры. Лена спросила, можно ли увидеться с врачом. Санитар отошел, обещая узнать и сообщить им. Отец встал, прощаясь с ними, сказал:

– Ты, дочка, не серчай на меня, забудь все, что было. Скоро я всех перестану мучить, мне недолго осталось.

– Почему вы так говорите, пап? Вот подлечат вас, приедете, еще на свадьбах у девчат и пацанов погулять нужно. Не надо себя настраивать на плохое, надо лечиться. Мы мед там привезли, оставили у дяди Марка. Он вам привезет, вы же просили.

– Хорошо, привезли и привезли. Что там он задумал, не знаю, приедет, так расскажет. Ну, идите уже, а то будут ругаться на меня, что не подчиняюсь. Здесь строго.

Подошел санитар, сказав, что врач может их принять в своем кабинете, показав, где тот находится, взял Федора за руку и повел в столовую, которая тоже была на виду у всех. Они проводили его глазами, поражаясь окружающей обстановке: все ходили, озираясь по сторонам с какой-то опаской. Поговорив с врачом, выяснили, что ведется обследование, назначены препараты, успокаивающие психику, все идет по протоколу, время выписки пока не обозначено. Что тут можно сказать, когда все, как говорится, «по плану».

Вернувшись домой, они рассказали матери, что увидели, каким нашли отца, передали слова врача. Но Анна не поверила тому, что они говорили, покачала головой и сказала:

– Все это притворство… Давно знаю… Не верю я ему (позже она все, что слышала, рассказала дочерям). Ну, поживем, увидим, что будет… Спасибо вам, устали – неблизкая дорога, да по жаре такой. Езжайте уже домой, старики вас заждались, беспокоятся, наверное (Лена и Виктор жили с его родителями).

***

Федор долго лежал в ПНД, надеясь на Марка, что тот пойдет на разговор с врачом. Но Марк, недаром ушлый, выгадал в этом деле пользу для себя: он просто присвоил чистый настоящий продукт, в котором давно знал толк (пасечником был же давний товарищ – Мощенко), решил потихоньку это дело прикрыть. Естественно, ни с кем он не разговаривал на тему помощи Федору, так – приходил вроде проведывать, а Федор, видя, что он беседует с врачом, предполагал то, что предполагал. Когда его выписали, выдав ему результаты обследования на руки, эпикриз с диагнозом «Депрессивная шизофрения» и он явился к Марку домой, тот якобы в недоумении всплеснул руками:

– Вот, гад! Мед взял, а сам ничего не сделал! Ну, как верить таким людям?! Ну, ладно, посмотришь, что можно сделать с врачами в районе, они должны бумагу выдать: как жаль, что я сейчас не там живу. Я бы все решил быстро. Ты вот что: иди помойся в душе, поспи до завтра, сегодня уже поздно ехать домой, с утра уже поедешь. Мы тебе постелем на диване? Удобно будет? Бери полотенце, на тебе тапочки, иди мойся, будем ужинать скоро.

Федор ушел в душ, а после ужина вошел в комнату, где Фрося стелила постель. Закрыв дверь за собой, он увидел за нею стоявшие банки с медом, накрытые простынкой, и понял, что Марко обманул его, как многих обманывал в поселке, что каким он был, таким и остался, надежд на него не было (Федор о меде рассказал потом жене, жалуясь, что его провели, как малого). Но что толку после драки махать кулаками, когда дело сделано. Поднявшись спозаранку, ни слова никому не сказав, Федор уехал на вокзал и вернулся домой.

Бремя жизни. Расплата

Сквозь гущу дней, сквозь толщу лет

Идет неизгладимый след,

То колесница времени прошла –

И вот в глубокой колее лежат,

придавлены к земле,