Жизнь взаймы у смерти

Первым делом я расспросил жену. Нужно сказать, она всегда относилась к Герману с прохладцей, часто попрекала деньгами, даже едой. Это меня удивляло, я считал, что он ей был родным сыном! Теперь же ее такое поведение стало объяснимо. Она призналась сразу, потому как я пригрозил разоблачением. В ответ заявила, что никто не поверит, что я не участвовал в авантюре. Да, я испугался, это конец моей репутации! Поэтому и молчал до сих пор. Герман никак не пересекался с Максом, да и случайно встретившись, они вряд ли могли что-то заподозрить.

Если бы Герман остался в Берлине, спокойно работал в компании, куда я его устроил, женился… Если бы не карты! Марта бы была жива, а Герман не стал убийцей.

– Похоже, вам не безразлична его судьба, господин Шульц.

– Я и моя мать любили его. У меня нет своих детей, а матушка обладает очень доброй и отзывчивой душой. Я не представляю, как скажу ей, что Герман убил человека!

– Вы понимаете, что Максимилиан сообщит обо всем своей матери Юлии Эрбах? Подозреваю, уже сообщил.

– Бедная женщина… такой удар!

– Несколько цинично прозвучало, господин Шульц! Вы могли вернуть ей сына пятнадцать лет назад! Живым и здоровым. И судьба его наверняка сложилась бы иначе…

Глава 49

– Галя, я так устал, что даже есть не хочу, – Беркутов сел в кресло и вытянул ноги. – Рассказывать ничего не буду, но на твои вопросы отвечу.

– Уж как-нибудь потерплю до утра, – усмехнулась та, подсовывая ему под спину думку. – Может быть, чаю?

– Нет, Галчонок, прости. Никита дома?

– Поехал оставшиеся вещи из их с Ксютой квартиры забирать. Егор, мне кажется, твоя дочь добилась невозможного – Никитос влюбился! Да, и накрыло его… основательно! Бродит по дому, словно сомнамбула, на мебель натыкается.

– А причем здесь моя дочь? – искренне удивился Беркутов, однако, настораживаясь.

– Не дошло? В нее и влюбился. Кстати, завтра даем ужин. Звонила ей, по-моему, Лиза даже обрадовалась.

– Давай не будем делать поспешных выводов, – заулыбался он, представляя их рядом – почти двухметрового пасынка и свою миниатюрную дочь.

– Как хочешь, – пожала плечами Галина. – Скажи, а Германа нашли? Он же за Лизой ухаживал. Тебе не страшно за девочку?

– Эк ты издалека! – засмеялся Беркутов, прекрасно понимая, что от расспросов все равно не уйти. – Германа взяли днем, но он в больнице, пока без сознания. Пытался скрыться, но попал под маршрутку.

– Вот наказание! И признаться в убийстве не успел?

– Да ты циник, Галина Михайловна! – Беркутов с насмешкой посмотрел на смутившуюся жену. – Человека тебе не жаль, лишь бы преступник получил свое! Не все так просто, Галя. Герман оказался родным сыном Юлии Эрбах, якобы погибшим в аварии двадцать пять лет назад…

У Беркутова мелькнула мысль, что он со временем стал неплохим рассказчиком, ранее за ним этого не водилось. Он смотрел на жену, которая по ходу его повествования что-то помечала в блокноте, морщила лоб, шевелила губами, словно повторяя за ним. Он замолкал, давая ей осмыслить услышанное, продолжал, когда ловил вопрошающий взгляд. Это был странный диалог, когда один из собеседников не произнес ни слова. Впрочем, «говорить» друг с другом молча, лишь глазами, для них редкостью не было.

– И все это придумала Марта… чудовищно! Знаешь, что я подумала – она мстила всем, кто был счастлив и любим, за свою неудавшуюся женскую долю. За то, что всю жизнь вынуждена была провести в замке со своим отцом, не позволившим ей выйти замуж за любимого. Вот посмотри, что получается – этим жестоким спектаклем она сделала несчастными многих. У Шульца на тот момент была невеста, Эрика Гаубе, они могли быть счастливы в браке.

– Шульц сам сделал свой выбор! – возразил Беркутов.

– Да, конечно… повел себя не по-мужски, согласна. Я думаю, он не хотел терять важного клиента в лице семьи Эрбах, отказав им. Именно это является основной причиной. Ну, и речь, как я понимаю, шла о собственности на землю. Добровольно или нет – налицо два несчастных человека: он сам и Эрика.

Про Юлию и Германа я вообще молчу… То, что сотворили с ними Эрбахи, можно назвать лишь преступлением.

– Марта наказана!

– Я тебя умоляю, Егор! Мгновенная смерть – не наказание! Ей бы жить долго и мучиться от болей, вот тогда можно сказать, что настигло справедливое возмездие!

– Экая ты кровожадная, Галина Михайловна, – покосился на жену Беркутов. – Мне уже начинать бояться? Грешен…