Жизнь за брата

Выносили уголовника менты под присмотром фельдшера и водителя машины. Медсестра суетилась тут же, но оказать пострадавшему помощь была не в состоянии. Помощь, судя по всему, требовалась исключительно со стороны нейрохирурга. Но операционную палату вместе с анестезиологом и хирургическими сестрами привезти с собой не было возможности.

Я только разлил по чашкам чай, чашки предварительно промыв, мало ли какая каверза могла прийти в голову бандитам, когда в закрытую дверь кто-то забарабанил кулаками. Один из членов следственной бригады открыл дверь. На пороге стоял давешний сержант полиции. Бледный и испуганный.

— Что случилось? — из кухни спросил капитан Юровских.

— Несли мы его, как и полагается, головой вперед, не как покойника… — торопливо объяснил сержант. — Я сам впереди шел. Мы вдвоем носилки держали. Только из подъезда вышли, откуда-то пуля прилетела. Точно в голову. С «глушняком» стреляли. Наглушняк…

— Понятно, — невозмутимо констатировал факт убийства капитан Стоматологов. — Грузите дальше. Только уже ногами вперед. Я, признаться, подумывал о таком исходе. Они не захотят давать нам в руки свидетеля.

— Откуда стреляли? — спросил Юровских, хмуря брови и сердито пошевеливая «хоботом». Мне даже показалось, что со времени нашей последней встречи хобот слегка вырос.

— Да разве поймешь, когда выстрела не слышно… — попытался оправдаться сержант. — Мы носилки бросили, залегли, но стрелять не стали. Не знали, куда стрелять. Парни еще лежат в газоне, а я сюда побежал, с докладом.

— А чего лежат-то? — спросил я без вызова, просто, даже не издеваясь.

— А вдруг еще стрелять будет!

— Какой им интерес ментов убивать? Это не мальчики-хулиганчики… Снайпер уже ушел. Он не дурак дожидаться, пока его поймают. Да и смысла ему на вас охотиться нет никакого. Вы ему не враги, хотя и не помощники.

— Ну, от свидетеля нам толку все равно было бы мало. Что-то он знал, но слишком мало, чтобы быть нам полезным, — решил капитан ФСБ. — Иди, сержант, командуй доставкой убитого в морг, пусть не забудут пулю на экспертизу отправить. Я так думаю, что ствол окажется знакомым по картотеке. Из него уже на улице стреляли, но не совсем удачно, а потом завершали дело выстрелом в больничную палату. Иди. Нам поговорить надо.

Что капитан Стоматологов желает поговорить со мной, я понял сразу. Его взгляд говорил об этом еще в тот момент, когда нас представили. И теперь капитан подтвердил это. И потому эксперт, понимая ситуацию, взял с собой чашку с чаем и ушел в другие комнаты, где работала следственная бригада, снимая откуда только можно отпечатки пальцев. Конечно, большинство отпечатков принадлежало мне и брату, но я не настолько щепетилен, чтобы тяготиться тем, что мои отпечатки будут теперь храниться в картотеке МВД и, скорее всего, не только областного управления. Наверняка здесь найдутся отпечатки пальцев и только что убитого снайпером уголовника Лаврентьева. Скорее всего, и еще чьи-то отпечатки всплывут, хотя наверняка это будут отпечатки перчаток.

Вспомнив про Лаврентьева, я нашел удобный способ начать разговор, который капитан Стоматологов, несмотря на свою грозную фамилию, никак не решался начать:

— Аркадий Васильевич, можно вопрос, что называется, на засыпку?

— Хоть десять штук сразу. Только отвечать я буду по порядку.

— Договорились. Пока у меня только один вопрос. Откуда у вас такая уверенность, что рецидивист Лаврентьев и Ларик не одно и то же лицо?

— Простейший вопрос. У Лаврентьева есть в уголовном мире официальная кличка — Башмачник. Это потому, что в молодости, до первой ходки, он работал на железнодорожной станции «башмачником»[14]. Это первое. Второе, что более важно для нас с вами: мы уже сумели узнать, кто такой настоящий Ларик. Мы отправили запрос в управление ФСБ по Псковской области, и тамошние сотрудники активно включились в дело. Началось это еще до того, как нам удалось с вашей помощью расшифровать большую часть переписки Евгения Алексеевича. Теперь о самой переписке и о том, чем вызвана секретность. Программа-шифратор хранилась на трубке смартфона, который нашим сотрудникам удалось вскрыть…

— Подскажите, как вскрывать трубки, чтобы я знал на всякий случай, — попросил я.

— Едва ли вам это поможет. У нас был отпечаток пальца вашего брата, мы вывели его на пленку, пленку приложили к сканеру трубки, и все.

— Действенный метод, — согласился я.

— И простой, — подтвердил Юровских просто ради того, чтобы не молчать во время нашего разговора. Как всякий человек действия, он тяготился ролью статиста.

— У меня был случай, когда у убитого бандита была такая же трубка с отпечатком пальца. Мы тогда просто палец трупа приложили, чтобы вскрыть. На трубке ничего интересного не оказалось. Но, в принципе, это близкие методы. И нам при необходимости следует изучать дактилоскопию[15]. Но я не буду вас перебивать. И что вам удалось узнать через псковских коллег?