Жизнь за океаном

«Двадцатипятилетняя годовщина восшествия царя на престол была отпразднована сегодня в маленькой греко-русской церкви должным образом с некоторою степенью пышности и церемониальности. Достопочтенный о. Биерринг совершал службу в богатом золотошитом верхнем одеянии (т. е. ризе), под которым было надето шелковое фиолетовое внутреннее платье (т. е. подризник), и в шляпе того же цвета, недавно присланной ему из С.-Петербурга в качестве знака отличия. В России такую шляпу носят только епископы17. Богослужение совершалось на русском языке, кроме наставлений из св. писания, которые читались по-английски. Литургию св. Златоуста, обычную в праздничные дни, пел отборный хор из мужских голосов, и молитвы были возносимы за Императора и Императорскую фамилию и флот, чтобы Бог стал на их сторону и покорил под их ноги всякого врага и противника. Молитвы о долговременном царствовании, крепком здоровье, постоянных победах и конечном спасении «благочестивейшего и Богохранимого Александра Николаевича» были часты и трогательны. Возносима также была молитва о мире и благосостоянии церкви и всего мира. Президент Соединенных Штатов и царь были вместе упоминаемы в прошениях.

Песнь – «Тебе Бога хвалим» – заключила все богослужение. Между богомольцами были: русский посланник в Вашингтоне, его супруга и два сына. Посланник одет был в свой официальный придворный костюм, со знаками его положения на груди и плечах; как представитель Императора, он занимал место за особой отгородкой. Русский генеральный консул с супругой; несколько иностранных консулов в Нью-Йорке и десятка два или три знатных американских леди присутствовали также при богослужении. Многие важные духовные и светские лица города присылали свои поздравления с долгим и плодотворным царствованием Императора и с сохранением его жизни, причем выражали свое сильное презрение к нигилистам, покушавшимся на его жизнь. Царица была трогательно упоминаема как в молитвах церкви, так и в письмах, полученных о. Биеррингом от американцев. Маленькая капелла была переполнена народом и все богослужение производило сильно впечатление».

До какой степени американцы были заинтересованы нашим русским праздником можно видеть из того, что в некоторых иллюстрированных изданиях появилось подробное гравированное изображение церкви и всей обстановки богослужения. Только здесь свободное искусство дало уже полную свободу воображению, за смелыми и незастенчивыми размахами которого едва можно узнать действительный предмет изображения. Так на картине, помещенной в иллюстрированном журнале «Frank Leslie», священник облачен уже вполне в англиканское одеяние, с камилавкой, впрочем, на голове, и с высоко поднятым в руках католическими крестом с барельефным изображением распятия; а трехголосный хор раздут в бесчисленный, в котором и не пересчитать массы голов, вытягивающихся по направленно к нотным тетрадкам. Общая обстановка церкви, однако же схвачена довольно верно. Тут же рядом помещен довольно правильный портрет Государя Императора.

Упоминаемые репортером письма от различных высокопоставленных американских лиц мне была возможность читать самому, и я должен сказать, что все они проникнуты такою теплотой чувства любви и симпатии к нашему венценосному Юбиляру и ко всему русскому народу, какая только может исходить от сердца непритворно любящим Россию друзей. Симпатии свои к нашему возлюбленному Монарху и ко всей России американцы выражали, однако же не в частных письмах только; они выражали их и открыто – в газетах. Все газеты поместили в самый день праздника по передовой статье с выражением этих симпатий и поздравлений России в день ее великого праздника, а главные газеты, как напр. «Геральд», дали на своих столбцах целые очерки минувшего двадцатипятилетия. В своей передовой статье царь-газета писала, между прочим, следующее, останавливаясь главным образом на позорящем русскую землю зле: