Жизнь за Родину. Вокруг Владимира Маяковского. В двух томах

Чудовищные военные жертвы существенно повлияли и на ура-патриотические настроения интеллигенции — теперь она, как и политические противники самодержавия, выступает против империалистической войны. Такие общественные настроения были отмечены во всех воюющих странах. Военные журналисты писали о невиданном ранее уровне озверения солдат на боевых позициях с обеих сторон, особенно это проявлялось в рукопашных схватках. Многим людям творческих профессий казалось, что в окопах нет места искусству, но в это же время 25-летний венский художник, воспользовавшись короткой передышкой между обстрелами на участке фронта во французской Фландрии, написал в линованной тетрадке стихотворные строчки:

…кто нас будил от наших снов,
Ничтожны оказались этой ночью.
Их души свет настиг в стальном, огне,
Свет разорвал тела их в клочья.
И блёклый блеск, укрывший пепел городов,
Застыл навек во мгле,
Как капли-слёзы сталагмитов.

Спустя всего десять лет имя их автора, отказавшегося от живописи и поэзии во имя политической карьеры, — Адольф Гитлер — станет всемирно известным.

В результате объявленной в России мобилизации «под ружьём» оказывается более 5 000 000 человек. Повестку на призывной пункт получил и Владимир Маяковский, а 8 октября 1915 года он был направлен для прохождения службы в 1-ю запасную роту Императорской военно-автомобильной школы (приказ № 273 п. 13 от 19 сентября 1915 года), специально созданную для подготовки командного состава автомобильных частей и кадров военных шофёров. Учебная часть располагалась в специально построенном для неё комплексе зданий в Подъездном переулке. Командовал школой один из лучших выпускников Николаевского инженерного училища и Киевского политехнического института генерал-майор Пётр Иванович Секретёв (звания полковника и генерал-майора присвоены ему вне очереди за особые отличия).

Императорская военно-автомобильная школа вместе с Петроградской авиашколой являлись самыми современными учебными заведениями российской армии[54].

В автошколе проходил службу полковник сапёрных войск В. А. Крит, который был счастливо женат на родной сестре актрисы Московского художественного театра Марии Фёдоровны Андреевой. Мария Андреева — гражданская жена А. М. Горького, хорошо известна среди российских революционеров по партийному псевдониму «товарищ Феномен», который ей придумал В. И. Ульянов (Старик), и очевидному таланту пополнять партийную кассу немалыми спонсорскими деньгами.

Алексей Максимович, по всей видимости, попросил свояка пристроить талантливого поэта и художника Владимира Маяковского подальше от фронта. По другой версии, протекцию составил довольно известный художник-карикатурист Алексей Радаков — он хорошо знал Максима Горького, иллюстрировал издаваемый им детский журнал «Северное сияние». По словам Виктора Шкловского, Владимира просто «спрятали от войны». Сам Шкловский, впрочем, как и офицер российской военной разведки Николай Гумилёв, заслужил Георгиевский крест IV степени за проявленную на передовой личную храбрость.

Долетают редко вести
к нашему крыльцу,
подарили белый крестик[55]
Твоему отцу.
Было горе, будет горе,
Горю нет конца,
Да хранит святой Егорий
Твоего отца.

— писала о своём муже А. А. Ахматова (Ахматова А. А. Колыбельная 1915).

Своей отчаянной отваге Николай Гумилёв в столь неоднозначное время мог бы найти, конечно, лучшее применение. Свою первую награду унтер-офицер, «охотник» (т. е. доброволец) Гумилёв получил за ночную разведку в тыл германцев приказом № 181 по Уланскому полку Гвардейского Кавалерийского корпуса от 13 января 1915 года.

Однажды, уже в новое время, на вечере поэзии у революционных матросов-балтийцев он чеканным голосом продекламировал:

Жирный негр восседал на персидских коврах
В полутёмной неубранной зале,
Точно идол, в браслетах, серьгах и перстнях,
Лишь глаза его дивно сверкали.
Я склонился, он мне улыбнулся в ответ,
По плечу меня с лаской ударя,
Я бельгийский ему подарил пистолет
И портрет моего государя.

Матросам понравилось — они аплодировали. Чекистам — нет.

Из автобиографии Маяковского: «Забрили. Идти на фронт не хочу. Притворился чертёжником. Ночью учусь у какого-то инженера чертить авто…» [1. 40].