Жизнь за Родину. Вокруг Владимира Маяковского. В двух томах

Отдавая себе отчёт в бесперспективности апеллировать к советскому правосудию, западные писатели, чьи книги пользовались в СССР популярностью, заявляли исковые требования в европейские суды. Метод оказался эффективным, особенно в том случае, когда на той или иной международной книжной выставке была представлена советская экспозиция с контрафактными книгами. Именно в результате судебных протестов, в 1960 году, во время проведения Международной книжной ярмарки во Франкфурте-на-Майне, советские госиздательства были вынуждены убрать из своей экспозиции переводные издания не только Конан Дойла, но и Сомерсета Моэма, Арчибальда Джозефа Кронина, Джозефа Конрада, Грехэма Грина и др.

В завершение главы сошлёмся на афористичное высказывание Карла Маркса, который утверждал, что: «Писатель, конечно, должен зарабатывать, чтобы иметь возможность существовать и писать, но он ни в коем случае не должен существовать и писать для того, чтобы зарабатывать» (К. Маркс. Ф. Энгельс. Соч. изд. 2-е. М. Гос. изд. полит, литературы, 1955. т. 1. С. 76). В нашем случае всё было как раз наоборот…

Глава VI Наследственное право в СССР в 1917–1930 годы. Литературное наследие В. В. Маяковского. Особенности вступления в наследство Л. Ю. Брик

Если сердце всё,

то на что,
на что же
вас нагрёб, дорогие деньги, я?

В. Маяковский. Человек

В российской цивилистике вопросы наследования относятся к наиболее исследованным. Тем не менее интерес к ним не ослабевает, и надо сказать, что в момент своего фактического зарождения национальные российские законы о наследовании не уступали по своей логике и «юридической красоте» европейским. В XIX веке эту проблему исследовали выдающиеся юристы А. М. Гуляев, Д. И. Мейер, К. П. Победоносцев, А. К. Рихтер, Г. Ф. Шершеневич.

В послереволюционное время к наследственным отношениям обращались известные советские цивилисты Б. С. Антимонов, К. А. Граве, М. В. Гордон, О. С. Иоффе, А. М. Немков, П. С. Никитюк, И. Б. Новицкий, П. Е. Орловский, А. А. Рубанов, P. O. Халфина и др.

Следуя их логике, развитие советского наследственного права в период до 1930-х годов формально можно разделить на три условных этапа:

— период действия Декрета СНК РСФСР от 27 апреля 1918 года «Об отмене наследования» (1918–1921);

— период после принятия первого Гражданского кодекса РСФСР и формирования основ наследственного права как средства обеспечения экономических интересов пролетарского государства (1922);

— период восстановления институтов наследственного права в условиях новой экономической политики (1923–1930).

Как известно, в 1906 году в России был подготовлен новый вариант Гражданского уложения, книга IV которого была полностью посвящена наследованию. Большинство историков цивилистики сходились во мнении, этот проект вобрал в себя лучшие идеи французского, германского, швейцарского права. Однако из-за изменения процедуры утверждения новых законов, связанных с избранием I Государственной думы Российской империи, и начавшейся Великой войны 1914 года, он так и не начал действовать. Тем не менее основательный опыт по данной проблеме был накоплен, она была достаточно хорошо проработана. Всё это и было использовано новой большевистской властью, как это произошло, например, с «авторским законодательством», но на начальном этапе пролетарская юстиция пошла по пути интеграции наследственного законодательства в общий контекст классовой борьбы и окончательной ликвидации остатков правоотношений из буржуазного общества.

Профессор Московского университета, один из создателей Гражданского кодекса РСФСР (1922) А. Г. Гойхбарг с некоторой долей пафоса писал, что если правом буржуазного владычества является законодательство, а его детищем — закон, то «храмом пролетарского и социалистического строя является управление».

Начиная с первых советских декретов судебная защита имущественных прав граждан в определённом смысле противоречила основным постулатам революционной теории и её воплощению на практике.