Жизнь за Родину. Вокруг Владимира Маяковского. В двух томах

Как известно, одной из основополагающих идей большевиков являлось тотальное обобществление имущества, восходившее к положениям декрета от 11 августа 1789 года Учредительного собрания Франции «Об уничтожении феодальных прав и привилегий», при этом отмена наследования рассматривалась властью как эффективное средство не допустить приобретения какого-либо имущества «нетрудовым» путём.

К сожалению, в этом смысле юриспруденция является делом неблагодарным, прежде всего с той точки зрения, что изменить частнособственническую сущность человека пока ещё никому не удалось.

Возможно, поэтому принятие этого декрета создавало целый ряд проблем для правоприменения. В частности, для тех российских граждан, которые находились в эмиграции и которые предполагали осуществлять определённые действия, связанные со вступлением в наследство в отношении имущества, находившегося вне территории РСФСР, но по завещаниям, которые были оформлены в России до смены государственной власти.

Так как эти проблемы, за крайне редким исключением, советское государство не интересовали в принципе, то европейская судебная практика при рассмотрении подобных юридических казусов вынужденно опиралась на местное (национальное) законодательство, тем более что в большинстве случаев речь шла об интересах лиц, не являвшихся гражданами страны пребывания, при полном отсутствии каких-либо официальных коммуникаций с РСФСР.

При этом безоговорочная отмена старого наследственного права была осуществлена с возможностью применения обратной силы в отношении наследуемого имущества, которое по каким-то обстоятельствам не поступило во владение наследников до даты его обнародования.

Ст. 1 Декрета устанавливала, что «наследование по закону, так и по духовному завещанию отменяется. После смерти владельца имущество, ему принадлежавшее (как движимое, так и недвижимое), становится государственным достоянием Российской Социалистической Советской Республики». Оставшиеся после смерти собственника нетрудоспособные родственники по прямой восходящей и нисходящей линии, его полнородные и неполнородные братья и сёстры, а также переживший супруг получали содержание из наследуемого имущества. Если оставшегося имущества было недостаточно для удовлетворения всех родственников умершего, то подлежали удовлетворению требования наиболее нуждающихся из них (ст. 2, ст. 3). Никаких различий между детьми законнорождёнными и внебрачными, а также усыновлёнными, усыновителями и кровными родственниками в аспекте взаимных наследственных прав Декрет не делал (ст. 2).

Размер содержания устанавливался учреждениями, «ведающими делами социального обеспечения при губернских, а в Москве и Петрограде — городских советах рабочих и крестьянских депутатов» (ст. 4).

De facto закон отменял право наследования буржуазной собственности, исключал завещательные распоряжения собственника относительно своего имущества и допускал наследование исключительно по закону.

Условия призвания к наследованию также различались в зависимости от характера собственности, принадлежавшей завещателю. Так, из имущества, относившегося к «эксплуататорской собственности», наследники, при условии, что они будут признаны нуждающимися или нетрудоспособными, получали пожизненное содержание в размере прожиточного минимума, но при обязательном соблюдении другого условия о том, что ранее они не имели этого прожиточного минимума в виде получаемой заработной платы или других выплат.

По мнению историков советского права, содержание нуждающихся нетрудоспособных членов семьи умершего из оставшегося после него имущества нельзя признавать особой формой наследования, поскольку Декретом отменялось наследование крупной буржуазной собственности, не являлось оно и частноправовой формой социального обеспечения, так как в советском праве такая форма вообще отсутствовала.

С устранением принципа индивидуализации законодатель вынужденно формализовал понятие «членов семьи», под которыми понимались исключительно родственники по прямой восходящей и нисходящей линиям, полнородные и неполнородные братья и сёстры и/или супруг умершего. Иные родственники, которые являлись нетрудоспособными, проживали совместно с наследодателем и получали от него содержание или могли рассчитывать на его предоставление, ни при каких условиях не могли рассчитывать на предоставление содержания от местного Совета за счёт имущества, вошедшего в наследственную массу.

При этом сам текст декрета был далеко не органичен, так как содержал в себе некоторые принципиальные противоречия: