Жизнь за Родину. Вокруг Владимира Маяковского. В двух томах

Согласно ст. 422 Кодекса завещание представляет собой сделанное полностью дееспособным лицом (достигшим 18 лет) в письменной форме распоряжения на случай смерти, посредством которого он мог предоставить имущество кому-либо из лиц, относящихся к наследникам по закону, или изменить предусмотренный законом порядок раздела наследства между ними. Завещание должно было быть подписано завещателем или рукоприкладчиком и представлено нотариусу для внесения в актовую книгу. Завещателю выдавалась специальная выписка, по юридической силе приравненная к подлинному завещанию. Исполнение завещания возлагалось на указанных в нём наследников или на лицо, специально назначенное в завещании (ст. 427 ГК РСФСР — ред. 1922 года).

Принимая во внимание все обстоятельства трагической гибели В. В. Маяковского, оставленная им в комнате предсмертная записка была принята в качестве его завещания. В строгом соответствии с действующим законом она, конечно, могла являться косвенным доказательством того, что Маяковский добровольно ушёл из жизни — совершил самоубийство, — но трактовать этот документ как его последнюю волю нет никаких законных оснований. Хотя бы исходя из того, что психологическое состояние человека, решившегося на самоубийство, специалистами всегда относилось к аффективному. Однако официальными государственными органами записка была объявлена чётко выраженной волей покойного.

Таким образом, поэт «определил своих наследников по завещанию» в лице Л. Ю. Брик, В. В. Полонской и своих близких родственников: матери Александры Алексеевны Маяковской, родных сестёр Людмилы Владимировны и Ольги Владимировны, которые одновременно являлись наследниками по закону, то есть в нашем случае — единственными законными наследниками поэта.

На момент гибели Маяковского ему, как и Л. Ю. Брик было известно о том, что у него была внебрачная дочь Хелен Патрисия от гражданки США Елизаветы Петровны Зиберт (Элии Джонс), родившаяся 15 июня 1926 года в Нью-Йорке. В отличие от гражданского законодательства Российской империи, советское наследственное право не делало исключений для детей, родившихся вне законного брака их родителей, которые наследовали наравне с законнорождёнными детьми. Более того, в соответствии с правовыми новеллами 1928 года наследодатель не мог лишить наследства своих несовершеннолетних наследников или предоставить им имущество в размере менее % их законной доли. Однако этот же закон требовал, чтобы иностранная гражданка Э. Джонс в течение шести месяцев со дня смерти наследодателя заявила о своих правах на обязательную долю в наследстве Маяковского в интересах его несовершеннолетней дочери. По понятным сегодня причинам ею этого сделано не было.

Насколько нам известно, в случае с наследством А. С. Пушкина, в связи со значительными личными долгами поэта, император Николай I посчитал необходимым взять на себя решение всех вопросов с его наследниками, а получив прошение Н. Н. Ланской о предоставлении индивидуальных условий для реализации исключительного права на его произведения, вместо привилегии отдельно взятому семейству принял решение о необходимости внесения соответствующих изменений в действующий закон. Здесь же государство в лице неуполномоченного на то лица — Генерального секретаря ЦК ВКП(б) И. В. Сталина, который дал соответствующее указание ВЦИК и самостоятельно определил состав наследников поэта, включив в него формально посторонних для наследодателя лиц, ограничивая тем самым имущественные права наследников по закону — его матери и родных сестёр. Вероника Полонская в официальных документах в числе наследников не упоминается вообще.