Жизнь за Родину. Вокруг Владимира Маяковского. В двух томах

1. Стрельников работает двадцать три года на деле взыскания и собрания авторского гонорара. В тяжелейший момент, в конце 1917 года, побудил путём обращения в Моссовет театры, прекратившие оплату авторского гонорара, снова начать платить.

2. По инициативе Стрельникова ещё до революции организовано взимание авторского гонорара за эстрадные произведения в г. Москве и Московском уезде.

3. Он сам взимал авторский гонорар по театрам и сценическим площадкам дачных мест.

4. Им совместно с Шипулинским Ф. П. разработана инструкция от 9 февраля 1919 года, являющаяся основанием для взимания авторского гонорара.

5. Театры, находясь на госдотации, авторам не платили гонорара, возмещая в виде бесплатного их посещения. Стрельников составил таблицу Инструкции о повсеместной плате, приведшую опять-таки к поступлению авторского гонорара.

6. В 1921 году Стрельниковым организовано повсеместное взимание авторского гонорара с площадок и эстрадных нарпитных учреждений.

7. По личной инициативе Стрельникова организовано повсеместное взимание авторского гонорара за музыкальные произведения, исполнявшиеся в местах религиозного культа.

8. Он инициировал Закон об оплате фортепианной музыки в кино.

9. Им организован институт ревизоров, объединяющих весь СССР и беспрерывно контролирующих работу агентов на местах.

10. Количество агентов с 1925 по 1928 год возросло с 180–200 до 500 человек. Оборот Драмсоюза увеличился с 280 тыс. до 500 тыс. рублей в год. (…)

13. Ныне им разработан авторский гонорар за киносценарии. В 1918 году при полном отсутствии средств Стрельников в зимнее время объезжал на велосипеде районные клубы и театры, чтобы собирать авторские суммы». Среди подписавших Алеманов, Д. и А. Покрассы, Чесноков и др. (РГАЛИ. Ф. 645. Оп.1. Д. 398. Л. 136–137)

В документах народных комиссариатов просвещения и юстиции церковь стала именоваться «местом религиозного культа» и классифицироваться как «предприятие» по производству «богословских мероприятий». Богослужения теперь считались специфической продукцией культурной деятельности этих самых «предприятий по производству богословских мероприятий» и стали именоваться «зрелищами культового характера» или просто «зрелищами». По мнению советских чиновников, в церквях теперь не молились — в них исполнялись «программы церковного богослужения». Таким образом, богослужение было приравнено к светскому концерту, в котором происходило исполнение «музыкальных нумеров», каковыми считались: молитвы («Отче наш» и др.), ектеньи («Господи, помилуй!»), аллилуйи, стихиры, ирмосы, причастны и т. д. Соответственно духовная музыка рассматривалась в формате артефакта, результата профессиональной деятельности. Пение в церкви называлось «художественной частью богословского мероприятия», и из иерархии чувственных знаков — инструмента божественного созерцания — церковное пение перемещалось исключительно в сферу эстетики. Церковный клир и певчие квалифицировались «работниками искусств, участвующими в художественной части предприятия», исполнителями «музыкальных нумеров». Соответственно прихожане при этом становились «потребителями музыкальных нумеров». [1.271]

Совершив перевод богослужения из области церковного права в область права государственного с выстраиванием отношений с церковными приходами по поводу «потребления музыкальных произведений», Драмсоюз столкнулся с проблемами правовых отношений только уже с церковью-предприятием, точнее с «устроителем зрелищ», приходскими советами и т. д. Поскольку сбор изначально вводился «распространением на церкви» нормы, прописанной для издательств, театров и т. п., т. е. договорного права, и не был прописан для церквей, правовые вопросы стали неразрешимыми.

Ранее создатели духовной музыки, как и их коллеги, пользовались договорным правом, когда заключали договора с издательствами (в большинстве случаев это был «Нотопечатный Дом Юргенсона») на публикацию своих произведений. Таким образом, они получали свой гонорар, а церкви, регенты, певчие покупали ноты через магазины, оплачивая в том числе и труд автора произведения. Теперь же принципиальные вопросы решены не были. К таким проблемным темам относились: сроки издательских договоров и размеры тиражей, тариф на оплату музыкальных произведений, срок отчуждения права на их издание и постановку. Отсутствовала регламентация прав на механические ноты и радиопередачу. Авторы не имели права запрещать в некоторых случаях публичное исполнение своего сочинения и т. д. [1.292] Ситуация, и без того обострившаяся с принятием в ленинской редакции Декрета «О свободе совести, церковных и религиозных обществах» (был опубликован под названием «Об отделении церкви от государства и школы от церкви» 26 января (8 февраля) 1918 года), практически вывела этот вопрос из правового поля.