Жизнь за Родину. Вокруг Владимира Маяковского. В двух томах

Данные методики также были применены для атрибуции текстов популярнейшей дилогии И. Ильфа и Е. Петрова «12 стульев» и «Золотой телёнок», которая была опубликована в период с 1928 по 1931 год. Авторы, трудившиеся журналистами газеты «Гудок», смогли творчески переработать идею, изначально принадлежавшую Валентину Катаеву, правда, с его согласия. По другой версии, в 1926 году сам Валентин Петрович предложил Е. Петрову и И. Ильфу «поработать литературными неграми над романом про стулья, в которых спрятаны деньги и которые нужно найти». Но, несмотря на эти очевидные и широко известные факты, в 2013 году литературовед Ирина Амлински опубликовала в Германии книгу «12 стульев Михаила Булгакова», в которой пришла к выводу о том, что сатирические романы И. Ильфа и Е. Петрова на самом деле были написаны М. А. Булгаковым. «Всем читателям, читающим запоем, — писала её автор в предисловии, — известно чувство досады от того, что книга прочитана и всё удовольствие „жизни в произведении“ осталось позади. Возвращаться в реальность не хочется, и поневоле тянешься за следующим томом полюбившегося автора. Вот так, на протяжении многих лет, перечитывая роман „12 стульев“, я плавно перетекала в „Золотого телёнка“ и затем… натыкалась на то, что дальше продлить удовольствие мне было нечем. Ни рассказы, ни фельетоны Ильфа и Петрова не шли ни в какое сравнение с прочитанными ранее романами. Более того, меня не оставляла в покое мысль о какой-то подмене. Что это, — думалось мне, — может, они, как Дюма-отец, подписываются под произведениями начинающих авторов? Быть может, они разругались и перестали генерировать юмор? А может, они просто исписались? Куда, скажите на милость, подевалась живость повествования, калейдоскопическая смена картин, невозможность прервать чтение и отложить книгу до завтра? На сегодняшний день литературное наследие Ильфа и Петрова составляет пять томов, а если спросить у среднестатистического человека, читающего книги, что ему знакомо из их прозы, 99 процентов назовут „12 стульев“ и „Золотого телёнка“. Может, вспомнят „Одноэтажную Америку“. И всё. Исследователи, критики и просто читатели сыплют цитатами из обоих романов, любимые герои — тоже из этих произведений, и уже стали именами нарицательными. А почему осталась в стороне повесть „Тоня“? Почему забыты многочисленные герои из их рассказов и фельетонов? Почему объединяются только в общества любителей Остапа Бендера? Так продолжалось до 1999 года. В тот раз вместо Фейхтвангера, который обычно перечитывался мною после Булгакова, был взят в руки роман „12 стульев“. И вдруг, с первых его строк, я услышала тот же знакомый ироничный, местами язвительный смех, узнала ту же музыкальность, чёткость и ясность фраз. Я наслаждалась чистотой языка и лёгкостью повествования, легко и просто вживаясь в произведение, куда меня „пригласил“ тот же автор».