Жизнь за жильё

Узник напился местной минералки. Затем глубоко вдохнул весенний воздух за окном и шумно выдохнул в приоткрытое окно. Жить стало немного легче, а желание принять на грудь отсутствовало напрочь… Может быть, помогла секретная таблетка? Интересно, какие документы надо было подписать соседу с самого утра? Вряд ли Кеша вспомнит сегодняшние события. Иван прошёл в комнату и только сейчас обратил внимание на необычную тишину в жилом помещении. Иннокентий, находясь в запое, всегда спал шумно и прерывисто. Сейчас не было слышно ни хриплого дыхания соседа, ни скрипа старой кровати от беспокойного сна пьющего человека. Тишина в комнате казалась гробовой…

Ваня решил не включать свет, прошёл к окну и отдёрнул штору. Жёлтая луна заглянула и в эту комнату, освещая соседа. Иннокентий лежал на своём месте, без одеяла, в одежде и свернувшись калачиком. Холодный свет высветил лицо и руки спящего друга. Иван подёргал за плечо:

— Эй, товарищ?

Сосед даже не шелохнулся. Мужчина приподнял руку спящего товарища, неожиданно ощутил твёрдый холод и с испугу резко отпустил. Рука Кеши глухо ударилась о деревянный край кровати. Иван быстро вернулся к двери комнаты и щёлкнул выключателем. Затем осторожно подошёл к кровати и внимательно посмотрел на бледно-синее лицо спящего. Ване уже приходилось видеть такие лица. Иннокентий не спал, он был мёртв… Единственный друг умер во сне и с точно такой же улыбкой, как умерла мама Ивана…

Шильд медленно вернулся к выключателю, погасил свет, прилёг на свой матрас на полу комнаты, также свернулся калачиком и тихонько завыл от пронзительной боли в душе и безысходности. Тихий волчий вой перемешивался с быстрыми причитаниями человека. Измученный алкоголизмом мужчина лежал в одной тёмной комнате со своим застывшим навечно другом и изливал перед ним свою душу. Этой ночью он остался один на один со своим горем и своим мёртвым товарищем по несчастью.

Прерывистая речь мужчины была больше похожа на молитву. Иван знал, что Кеша его слышит. Обязательно слышит. Перед глазами живого человека стоял улыбающийся Иннокентий Константинович Зубов, к которому он успел привыкнуть и которого искренне считал своим задушевным другом. Ни один человек в этой жизни не понимал его так, как Иннокентий. И сейчас он слушает внимательно, но уже в своём потустороннем мире…

А Ваня пока останется здесь. Он просто должен остаться, выжить и отомстить за друга. И за себя тоже. Это неправильно и так не должно быть, чтобы из-за квадратных метров убивали людей. Иннокентий был прекрасной души человек. Кеша в своей жизни ничего и никому плохого не сделал. И единственной причиной его преждевременной смерти оказалась его же единственная квартира в центре Питера. А так быть не должно. Нельзя убивать человека из-за его же квартиры. Это не по-людски…

Первый выплеск негативных эмоций прошёл. Мужчина тяжело вздохнул, встал, умылся и прошёл на кухню. Будильник показывал час ночи. Иван удивился — это что же получается, он два часа пролежал рядом с мёртвым Кешей? На столе ещё оставалась бутылка минералки. Мужчина взял стул, захватил бутылку и снова прошёл в комнату. Полная луна освещала жилище двух узников жёлтым призрачным светом. Хотя душа одного из них уже была полностью свободна. Оставалось только бренное тело.

Иван приставил стул к стене напротив своего мёртвого друга, уселся так, чтобы было хорошо видно лицо Иннокентия, глотнул водички и заговорил в полутьме тихим спокойным голосом. Вначале живой человек попросил прощенья у своего товарища за то, что не смог уберечь его от такой нелепой смерти в закрытой квартире и у чёрта на куличках. Попросил прощенья за то, что не сможет проводить его в последний путь и похоронить, как подобает в таком случае. Просить прощенья за Алика с его подельниками мужчина не стал.

Затем Иван Рудольфович начал спокойно рассказывать другу про себя: про свою молодость, первую любовь, службу в армии. Про свои лучшие годы жизни мужчина говорил долго. После чего сидел молча, глотая минералку мелкими глотками. Уже под утро Иван перешёл на самый тёмный период своей жизни — от запоя в запой. Вспомнил маму и рассказал Иннокентию, сколько он принёс ей горя, а сам в итоге остался без семьи и детей. Поделился с мёртвым другом количеством новых мест работы, где ему удавалось продержаться только до первой зарплаты. Затем первая рюмка, вторая … и пошло — поехало.