Жизнь забугорная

Но на немку, при всём своём желании, я не тянула. Перебрав по листку всё своё генеалогическое древо, убедилась: арийским духом в нем никогда и не пахло. С еврейской линией тоже ничего не просматривалось, хоть некоторые и утверждали, что есть в моём лице «что-то такое». Я ещё раз истово перелопатила всех своих предков, земля им пухом, но, увы: одни запорожские казаки, хоть плачь. В общем, не осталось меня другого выхода, как выйти замуж за немца, и я начала писать во все известные мне брачные агентства, специализирующиеся по Германии.

Странное дело, ответов было не густо. Первым откликнулся чернокожий житель Мюнхена, представившийся режиссёром баварской киностудии. Письмо было написано с жутчайшими грамматическими ошибками на какой-то залитой сиропом туалетной бумаге. Соискатель сообщал, что я очень понравилась ему и его многочисленной родне – последнее меня особенно умилило – и что он хочет меня снять в одном из своих фильмов. Я бы на его месте поставила точку после слова «снять». Плакать от счастья я не стала, ибо к этому черновику прилагалась фотография: в убогой комнатёнке с перекошенной дверью и окошком, занавешенным порванной гипюровой накидкой для подушек, широко раздвинув ноги, сидел уроженец знойной Африки в костюмных брюках и лакированных чёрных туфлях на босу ногу. Рубашки на нем не было, вместо неё на голом торсе красовались широкие подтяжки с надписью «ВОSS». Ни дать ни взять – большой начальник. А избушка, небось, – декорация, к фильму «Хижина дяди Тома», над которым Мастер в данный момент трудится. В общем, «съемки» не состоялись.

Следующий претендент на моё сердце (в руке он не нуждался) был ещё хлеще. Звали его Матиас Михель, жил он в Оберурзеле. Сей тип представился писателем и книгоиздателем. И, хоть на фото выглядел вполне прилично, оказался дядькой с большим приветом. Поведал же он в своём послании следующее: жениться он не намерен никогда в жизни: ну, разве хорошее дело браком назовут? А вот деток собирается настрогать немерено, ибо гены у него замечательные, гениальные, можно сказать. И чем больше он их растиражирует, тем больше пользы принесёт родной Германии. А поскольку его соотечественницы уродливы, аки химеры с полотен Гойи, то выход из ситуации он нашел следующий: гениальных и породистых потомков ему будут рожать красивые славянки из слаборазвитых стран (я мысленно поздравила себя со столь удачным местом рождения). Иными словами, формирует сей шейх немецкого разлива гарем и предлагает мне вакантное место старшей наложницы. Этой почётной должности я удостоилась за то, что не просто красива (красавиц у него уже набралось, как у дуры фантиков), а шибко образованна и, по всему видать, к алкоголю и наркотикам равнодушна. К тому же, я – педагог, а значит, быстро наведу порядок на подведомственной мне территории. С внутренним распорядком ознакомил заранее: не пить, не курить (будущие граждане Германии, которым он обещает дать свою фамилию, должны быть здоровы), не драться с соперницами из ревности, ибо он сам будет решать, с кем ему спать сегодня. Кормить, поить, одевать обещает по высшему классу. Наше же бабское дело – плодоносить.

Ну, как вам сюжетец? Такой создателям мексиканских сериалов даже с перепою бы не приснился. А господину Михелю – пожалуйста. Писатель.

Посоветовала я ему сходить к психиатру голову проверить, а то, не ровен час, нарожают красавицы пол-Германии шизофреников, вот смеху-то будет.

Невзирая на очередной облом, от мысли перебраться в Германию я не отказалась. Наоборот, собрала мозги в кучу и провела планёрку с самой собой. Экспресс-анализ ситуации показал, что я шла по ложному пути: тратила время на тех, кому понравилась я, а следовало заниматься теми, кто подходит мне. Купила я газету международной рекламы «Aviso» и углубилась в её изучение. Страниц в ней было, как в телефонном справочнике, а потому работёнка предстояла похлеще, чем у крыловского Петуха, который «навозну кучу разгребая, да вдруг нашёл жемчужное зерно». Но я – дама настырная: если уж что задумала, то быть тому непременно. Сначала я отсеяла всех, не имеющих отношения к моей «исторической родине», затем младенцев и старцев (последних, надо отметить, было в шесть раз больше). Следующими пролетели жлобы, экономящие на печатных знаках, давая объявления куцые, сжатые и с сокращениями (могу себе представить, как они будут экономить на будущей супруге). Отпали также и те, кто вместо домашнего адреса поместил номер абонентского ящика. Определённо, эти господа боятся, что их переписка станет известной кому-то из домашних, например живой и здравствующей супруге. Была отбракована также и группа женихов, производивших впечатление слабо вменяемых. Один из них, например, называл себя мышкой, мечтающей спрятаться от жизненных невзгод в норке у своей кошечки. Спутал, бедняга, украинскую газету со шведской.