Жизнь животных в рассказах и картинках по А. Брэму

Из всех видов человекообразных обезьян живыми в Европу чаще всего доставляют шимпанзе. Но здесь они живут недолго, обыкновенно не больше двух-трех лет. Между тем в Западной Африке, как уверяют, шимпанзе даже в неволе живут по двадцать лет, становятся большими и сильными. Путешественники сообщают, что пойманные обезьяны этого вида почти всегда кротки, благоразумны и общительны. Знаменитый натуралист Бюффон говорит, что его шимпанзе был печален и серьезен, в движениях его были обдуманность и сдержанность. Он не обнаружил ни одного из тех дурных качеств, какие свойственны павианам, и не был таким резвым, как мартышки. Он слушался слова, даже знака. Шимпанзе подавал людям руку и расхаживал с ними по комнате. Сидя за столом, эта обезьяна обвязывалась салфеткой и после питья вытирала ею губы. Она сама наливала себе вино и чокалась с присутствующими. Приносила чашку и блюдце, клала в нее сахар, наливала чай и, дождавшись, когда он остынет, пила. Она никому не делала зла. Подходила к человеку тихо, скромно и очень радовалась, если ее ласкали. Этого шимпанзе поставили однажды перед зеркалом. Он с любопытством рассматривал странный для него предмет и, казалось, онемел от удивления. Затем он вопросительно взглянул на своего хозяина, потом снова в зеркало. Заглянул за зеркало, нет ли кого там. Он несколько раз всматривался в свое изображение и ощупывал себя, как бы желая убедиться в действительности. Словом, он вел себя совершенно как человек, в первый раз увидевший себя в зеркале.

Если шимпанзе учить, то он может многому выучиться. Он понимает, что ему говорят, и сам умеет выражать свои чувства, — конечно, не словами, но настолько выразительными звуками и движениями, что в их значении нельзя ошибиться. Он по-разному ведет себя со взрослыми и детьми. Детей шимпанзе любит, даже если они дразнят его. Шимпанзе способен на остроумные шутки не только над животными, но и над людьми. Особое его внимание привлекали предметы, которыми его научили пользоваться. Шимпанзе хитер, даже лукав, своенравен, но не упрям. Развлекаясь в одном обществе, он скучает в другом. Позволяя с собой шутить, он сердится, если над ним шутят зло. В хорошем настроении он «улыбается». Печальное настроение он выражает не только мимикой, но и жалобными звуками. На благосклонность или неприязнь со стороны людей шимпанзе отвечает соответственным настроением. Когда шимпанзе обидят, он делает такие же движения, как и капризный ребенок: бросается на пол, царапает себе лицо, бьет руками и рвет на себе волосы.

Натуралист Уайнвуд-Рид так рассказывает о своем шимпанзе:

«Мой шимпанзе очень хорошо знал своих друзей и отличал их от посторонних, но не чуждался и тех, если они ласково к нему относились. Особенно хорошо он себя чувствовал в семейном кругу, когда мог ходить из комнаты в комнату, отворять и затворять двери и вообще развлекаться. Если он замечал, что на его шутки обращают внимание, то начинал бить руками по столу, чрезвычайно радуясь, когда присутствующие следовали его примеру. Он все подробно исследовал, отворял заслонку у печки, чтобы наблюдать за огнем, вытаскивал сундуки, опоражнивал их и играл всем, что там находил. Ко всякому незнакомому и подозрительному предмету относился недоверчиво. Похвала всегда доставляла ему удовольствие, особенно если хвалили его ловкость и гимнастические упражнения. Когда ему что-нибудь дарили, шимпанзе всегда выражал благодарность. Он нежно клал руку на плечо тому, кто сделал подарок, протягивал ему руку или даже целовал его. Моего шимпанзе никто этому не обучал. Так же ласково он вел себя, когда вечером его уводили из клетки в комнату для ночлега. Он знал это время и уже выражал беспокойство. Когда его брали на руки, он укладывался, как ребенок, склоняя голову на грудь своему воспитателю, и, повидимому, чувствовал себя чрезвычайно довольным.

Очень мило держал себя шимпанзе с детьми. Он вообще не был злым или коварным и относился дружелюбно и внимательно к каждому. Но с детьми обращался особенно нежно, и всего нежнее с маленькими. К девочкам он относился лучше, потому что мальчики его часто дразнили. Он терпел их шутки, но все же издевательство ребят его раздражало. Когда ему в первый раз показали мою шестинедельную дочку, он рассматривал ее с удивлением, нежно поводил по ее лицу пальцем и наконец дружелюбно протянул ей руку. К обезьянам он не всегда относился хорошо. Когда я привел молодую самку-шимпанзе к еще более молодому самцу, самка не обнаружила к нему никакого интереса, не проявила ни малейшего чувства радости или дружбы, — наоборот, пользуясь тем, что юнец был слабее, обращалась с ним грубо, пыталась бить его, щипать и вообще вела себя с ним так жестоко, что пришлось их разъединить. Подобных взаимоотношений я не замечал у других шимпанзе.