Жизненный цикл Евроазиатской цивилизации – России. Том 3

Ведущим направлением академической живописи во второй половине XVIII столетия был классицизм, характеризующийся композиционной ясностью, четкостью линий, идеализацией образов. Наиболее ярко и последовательно русский классицизм воплотился в исторической и мифологической живописи. Античные и библейские сюжеты (которые преимущественно и считались историческим жанром) и национальная история трактовались в ней соответственно гражданственным и патриотическим идеалам просветительства.

Один из первых выпускников Академии, прошедший пенсионерство в Париже и Риме, был Антон Павлович Лосенко (1737–1773). Он был первым русским профессором класса исторической живописи, автором пособия «Изъяснение краткой пропорции чело-века.... для пользы юношества, упражняющегося в рисовании…», по которому впоследствии учились целые поколения художников.

Лосенко принадлежит первое произведение из русской истории – «Владимир и Рогнеда». В ней Лосенко избрал тот момент, когда новгородский князь Владимир «испрашивает прощения» у Рогнеды, дочери полоцкого князя, на землю которого он пошел огнем и мечом, убил ее отца и братьев, а ее насильно взял в жены.

Во второй половине 1770-х – в 1780-е годы в жанре исторической живописи работает и такой тонкий мастер, как П.И. Соколов (1753–1791). Соколов в основном писал на сюжеты из античной мифологии («Меркурий и Аргус», 1776, ГРМ; «Дедал привязывает крылья Икару», 1777, ГТГ).

Исторический жанр более чем какой-либо другой демонстрирует развитие принципов классицизма, трактуемых, однако, очень широко. В этом искусстве много живописности и динамики, унаследованных от уходящего барокко; одухотворенности, привнесенной сентиментализмом и еще ранее рокайлем; на него в начале XIX века оказал определенное влияние романтизм. Неизменным и постоянным было воздействие на исторический жанр реалистических традиций национальной художественной культуры.

Наряду с исторической и мифологической (А.П. Лосенко) живописью развивалась батальная (М.М. Иванов), пейзажная (С.Ф. Щедрин), и натюрмортная (Г.Н. Теплое, П.Г. Богомолов) живопись. В акварелях И. Ерменева и картинах М. Шибанова впервые в русской живописи появилось изображение жизни крестьян.

М.В. Ломоносов возродил технику смальтовой мозаики. Под его руководством в этой технике были созданы станковые портреты и батальные композиции. В 1864 году при Петербургской Академии художеств было основано мозаичное отделение, главной задачей которого было изготовление мозаик для Исаакиевского собора.

Ведущим жанром отечественной живописи оставался портрет. Интенсивное развитие светского портрета к концу столетия подняло его на уровень высших достижений мирового портретного искусства. Крупнейшими портретистами эпохи, обладавшими мировой известностью, стали Ф.С. Рокотов («Неизвестная в розовом платье»), Д.Г. Левицкий, создавший серию парадных портретов (от портрета Екатерины II до портретов московских купцов), В.Л. Боровиковский (портрет М.И. Лопухиной).

Федор Степанович Рокотов (1735/36–1808) вошел в русское искусство в 1760-е годы. Обстоятельства жизни Рокотова и по сей день не все выяснены. Рокотов, видимо, происходил из крепостных семейства князей Репниных и, возможно, через них познакомился с И.И. Шуваловым, куратором Московского университета и Академии художеств, который и способствовал его принятию на службу в Академию. Рокотов получил вольную и стал одним из прославленных художников XVIII столетия.

Петербургский период Ф.С. Рокотова длился до середины 1760-х годов. Это период исканий, еще тесно связанных с искусством середины века. Портрет вел. кн. Павла Петровича (1761, ГРМ), девочки Юсуповой (там же) еще полны рокайльных реминисценций. В Москве начинается «истинный Рокотов», здесь он трудился почти 40 лет и за это время успел «переписать всю Москву», добавим, всю просвещенную Москву, передовое русское дворянство, людей, близких ему по складу мышления, по нравственным идеалам. Здесь он и создал некий портретотип, соответствующий гуманистическим представлениям передовой дворянской интеллигенции о чести, достоинстве, «душевном изяществе».

Ф.С. Рокотов умеет передать едва уловимыми средствами меняющийся облик модели: насмешливость скептического Майкова, ленивую улыбку и состояние умиротворения в облике «Неизвестного в треуголке» (оба – 1770-е годы, ГТГ), тонкую задумчивость, духовное изящество, хрупкость внутреннего мира на портрете А.П. Струйской (1772, ГТГ) или молодого Артемия Воронцова (конец 1760-х годов, ГТГ).

Одухотворенность образов, изысканность мастерства и вместе с тем очень простая композиция, скромные размеры характерны для портретов Ф.С. Рокотова. Художник показывает, что есть иная красота, чем внешняя, он создает представление о женской красоте, прежде всего, как о красоте духовной. Легкая грусть и даже некоторая душевная усталость не исключают большой внутренней сдержанности, высокого достоинства и глубины чувства.