Жизненный цикл Евроазиатской цивилизации – России. Том 3

Всю жизнь, оставаясь крепостным художником Шереметевых, Аргунов много раз писал портреты своих хозяев: П.Б. Шереметева и его жену Варвару Алексеевну – урожденную княжну Черкасскую (картины в ГЭ, Останкино, ГТГ). Но самыми удачными были портреты камерные. Так, полны естественности, приветливости и большой внутренней значительности лица мужа и жены Хрипуновых, мелких помещиков, живших в доме Шереметевых на Миллионной улице, управляющим которого был Аргунов (1757, Останкино), выразительно умное и властное лицо Толстой (урожденной Лопухиной) на портрете из Киевского музея русского искусства (1768).

В 1780-е годы под влиянием нового направления – классицизма – манера И.П. Аргунова меняется: формы становятся скульптурнее, контуры четче, цвет локальнее. Это отчетливо видно в изображении «Неизвестной крестьянки в русском костюме» (1784, ГТГ), с его пластичностью форм, простотой, ясностью композиции. Колорит остается теплым, художник виртуозно строит его на сочетании красного и золотого с жемчужно-телесным. Сквозь тончайшие лессировки, которыми моделируется форма, просвечивает грунт.

Особняком в творчестве И.П. Аргунова стоят так называемые портреты ретроспективные, предков П.Б. Шереметева: его отца, знаменитого петровского полководца Бориса Петровича Шереметева, его жены и четы князей Черкасских, родителей жены Шереметева Варвары Алексеевны. Аргунов использовал в работе над этими портретами сохранившиеся прижизненные изображения и композицию европейского парадного портрета.

И.П. Аргунов был не только интереснейшим художником, но и талантливым педагогом. Еще в 1753 году к нему в обучение отдали трех мальчиков, «спавших с голоса». Им предстояло стать известными русскими живописцами: это были Лосенко, Головачевский и Саблуков. У Аргунова учился и сын – Николай Аргунов.

Гравюра. Особое значение приобрела в начале столетия гравюра, передававшая героический пафос эпохи. Возможность получать с одного оригинала несколько сот оттисков обеспечивала выполнение чрезвычайно важных в петровское время агитационно-пропагандистских функций. Большие эстампы запечатлели победы русского оружия на море и на суше, торжественные въезды в города, сами виды городов –городские ведуты, фейерверки в честь славных викторий, портреты знаменитых людей. В календарях того времени среди сведений политического характера, медицинских советов, предсказаний погоды, гороскопов было также немало гравюр, поясняющих текст. Гравер Алексей Ростовцев участвовал в создании первого русского глобуса.

В России работали и иностранные мастера-граверы, приглашенные Петром. Так, был заключен контракт с искусным голландским мастером Схонебеком, затем вслед за ним приехал его родственник Питер Пикарт.

Искусство гравюры на меди имело на Руси свои давние традиции и особенно расцвело в конце XVII столетия в мастерских Оружейной палаты. Именно оттуда идут истоки творчества таких замечательных граверов петровского времени, как братья Алексей и Иван Зубовы, сыновья живописца Оружейной палаты Федора Зубова. Крупнейшими русскими мастерами гравюры того времени, определившими лицо русской графики первой трети XVIII века, были Иван и Алексей Зубовы, Алексей Ростовцев, М.Н. Махаев. Усвоив от Схонебека ряд новых технических приемов, они сохранили национальный характер русской фавюры. М.Н. Махаев, автор знаменитой серии видов Петербурга.

А.Ф. Зубов, много лет проработавший при петербургской типографии, оставил большое графическое наследие («Баталия при Гренгаме», «Панорама Петербурга»). Молодой город, живой, подвижный, меняющий свой облик буквально на глазах, столица гигантской морской державы – таким предстает Петербург на ведутах Зубова.

Помимо живописи в середине XVIII столетия в русском искусстве интересно развивалась графика, особенно архитектурный пейзаж, ведута, прежде всего благодаря такому выдающемуся рисовальщику и «мастеру ландкартного дела», как М.И. Махаев. Его рисунки Петербурга, гравированные потом талантливыми граверами Академии наук Е.Г. Виноградовым, А.А. Грековым и другими, передают образ красивейшего города дворцов, набережных, водных перспектив. Махаев умел и любил передавать глубину пространства, воздушную среду, что отличает гравюры с его рисунков от гравюр Зубова («План столичного города Санкт-Петербурга с изображением онаго проспектов, изданный трудами Императорской Академии наук и художеств в Санкт-Петербурге», исполненный к 50-летию города).

В связи с коронацией Елизаветы Петровны появилось также много гравированных изображений этого события. Наиболее интересные из них сделаны графиком – И.А. Соколовым, около десяти лет возглавлявшим русских граверов в Академии наук, и сменившим его на этом посту в 1745 году Х.-А. Вортманом.