Жизнеописание короля Людовика Толстого

Вернемся к моей цели — прославлению в моей истории короля Людовика. Император Генрих долго таил свое недовольство королем Людовиком, вызванное тем, что именно в нашем королевстве, на соборе в Реймсе, папа Каликст отлучил его от церкви. Поэтому, еще до смерти папы Каликста, он собрал войска какие только смог — из лотарингцев, германцев, бавар, швабов и даже саксонцев, хотя эти последние и были с ним в открытой вражде, и он хотел бы послать их в другое место. По совету короля Генриха Английского, чья дочь была его королевой, и который недоброжелательствовал Людовику, он спланировал устроить неожиданный набег на Реймс и постараться разрушить его за то, что папа сделал с ним на соборе проходившем именно в этом городе.

Когда, от близких друзей, об этом плане стало известно королю Людовику, то он храбро и смело созвал такое ополчение, какое и сам не ожидал собрать, затем пригласил своих нобилей с себе и рассказал им о состоянии дел. С тех пор как он уверился, и потому что ему об этом говорили, и на собственном опыте, что Святой Дионисий был для него особым покровителем и, после Господа, главным защитником королевства, он поспешил в его церковь, с молитвами и дарами, умоляя его от всей глубины своего сердца, чтобы он защитил королевство, охранил его собственную особу и, как и раньше, отразил бы врага. Затем, поскольку франки имеют привилегию — когда в их королевство кто-либо вторгается извне, то они имеют право, ради своей защиты, возложить на алтарь мощи святых заступников и мощи их сотоварищей. И это было торжественно и благоговейно сделано в присутствии короля. Затем король взял из алтаря знамя, принадлежавшее графству Вексен, которое он держал в качестве лена церкви, и в соответствии со своей вассальной присягой, получил его, будто бы от своего сеньора. В сопровождении нескольких телохранителей он полетел на врага, призываю всю Францию, со всей силой, следовать за ним. Небывалая дерзость врага вызвала негодование и пробудила у франков их природную храбрость. Там, где он проходил, он везде созывал рыцарское ополчение и полагался как в отношении людей, так и целых отрядов на их прежнюю храбрость и память об их прошлых победах.

Идя со всех сторон, мы соединились в одну армию в Реймсе. Войско рыцарей и пехотинцев было так велико, что казалось оно, подобно саранче, покрывало собой всю землю. Оно заняло собой не только берега реки, но также горы и равнины. Всю неделю Людовик ждал немецкого нашествия, а затем, после обсуждения создавшегося положения с нобилями, было предложено: «Давайте смело двинемся им на перехват, чтобы они, после своего надменного и самонадеянного деяния против нашей возлюбленной земли, не вернулись бы из Франции безнаказанными. Их своенравство должно кончится бегством не только с нашей земли, но и с их собственной, той которая принадлежит франкам. Так мы открыто вернем им то зло, которое они тайно замыслили против нас».

Но другие, со степенностью, порожденной опытом, убеждали продолжать ждать врага и дальше. Когда они пересекут границу, то их можно будет перехватить на марше, наголову разбить, опрокинуть, одержать победу и убивать их безжалостно как сарацин, бросить их варварские тела без погребения на вечное поругание, на съедение волкам и воронам. И такая бойня и жестокость будут законными ради защиты страны.

Во дворце лучшие люди королевства, в присутствии короля, определили боевые порядки и решили какие отряды необходимо отрядить для взаимной поддержки. Один корпус из более чем шести тысяч рыцарей и пехотинцев они составили из людей Реймса и Шалона, Второй, такой же численности, составили люди Лаона и Суассона. Третий — люди из Орлеана, Этампа и Парижа, в его составе был и посвященный королю большой отрад из Сен-Дени. Надеясь на помощь своего покровителя, король присоединился именно к нему, пояснив: «Я буду сражаться в этом отряде и храбро и будучи в безопасности, поскольку помимо помощи наших святых сеньоров, там находятся мои земляки, среди которых я вырос и которых хорошо знаю. Как долго я живу, так долго они всегда помогали мне, и если я умру, то они сохранят мое тело и доставят его домой.»